Когда заговорили пушки

Два лакея торопливо принесли походный стол со стулом, разложили, расставили столовые приборы и тарелки. Король уселся и с самым невозмутимым видом начал обедать, изредка поглядывая на приближающиеся воздушные суда. Придворные волей-неволей держались позади. Когда король изволит принимать пищу их долг находится рядом и ожидать повелений. Солдаты и матросы старательно делали вид что они не видят развернувшееся на носу корабля представление, лишь изредка разрешая себе бросить в сторону короля обожающий взгляд. Он с ними! Значит все будет хорошо!

Король положил на тарелку недоеденную птичью ножку. Воздушные суда русских уже почти поравнялись с передовыми кораблями эскадры. С плохо скрываемым нетерпением покосился на генерала Реншельда.

– Ну и?

– Сейчас Ваше величество!

На судне воцарилась напряженная тишина. Слышался только надоедливый плеск волн да крики сопровождавших эскадру чаек. И король с придворными и даже последний матрос или пехотинец с замиранием сердца ждали приближение крылатой смерти. О том, что точно такие же воздушные корабли сожгли флот османов, знал последний матрос.

С передового судна в небо с шипением и воем понеслись несколько хвостатых комет и разорвалась таким безопасными внизу, но угрожающими смертью тому, кто в небе, звездочками-осколками. Они лишь немного не дотянулись до воздушных кораблей Mastergrad. Мотодельтопланы, словно застигнутые врасплох умелым охотником испуганные птицы, начали поворачивать в сторону моря, но недостаточно быстро. Офицер на корме переднего корабля прокричал что-то неслышимое и махнул зажатым в руке клинком.

«Бах! Бах! Бах!» – порыв ветра донес эхо выстрелов. Нестройный залп стрелков то же не достиг цели. Воздушные корабли продолжали лететь в сторону открытого моря, одновременно набирая высоту. Солнце зашло за тучу, потемнело.

– Не нравится! – зло хохотнув произнес король, тыча в сторону мотодельтапланов птичьей косточкой.

– Это им не османские корабли жечь! Перед ними потомки викингов, наводивших ужас на Европу! – с апломбом произнес граф Вреде. Если бы не бледность лица и выражение глаз, прикрытых почти белыми, моргающими, точно подмигивая, ресницами, его можно было принять за записного храбреца.

Король не ответил, лишь с иронией покосился на придворного. Он был уверен, что русские так просто не уйдут. И правда развернувшись, и набрав высоту мотодельтопланы взяли курс на шведскую эскадру. Они летели перпендикулярно курсу колонн, с каждой минутой увеличиваясь в размерах. Придворные столпились за спиной короля, перешептываются тревожными голосами.

«Шур, шур!» Стартовали с ближайших кораблей ракеты, но не попав бессильно рассыпались звездочками и упали в волны. На этот раз воздушные корабли не свернули и продолжили приближаться к эскадре. Король досадливо машет рукой на лице почти детская обида. Как же так? Почему не сработал так хорошо продуманный план? Пехотинцы в синих мундирах с желтыми поясами поднимают мушкеты.

«Рота, залпом, пли!» – хриплым басом рявкнул немолодой офицер.

«Бах! Бах! Бах!»

Палубу мгновенно заволокло кислым пороховым дымом, быстро унесенным дувшим с севера ветром. Солдаты склоняются над мушкетами, торопливо перезаряжая их.

Мотодельтопланы упрямо продолжают надвигаться на эскадру.

«Бабах! Бабах!» Вразнобой выстрелили стрелки с многоствольными фузеями. Воздушные корабли, словно заговоренные продолжили полет.

– Helvete! – громко выругался офицер, командовавший пехотинцами, но никто не обратил на него внимания. Люди с тревогой смотрят на непреклонно приближающихся небесных хищников.

– Helvete! – Черт побери! (на шведском)

Град мелких бомбочек полетел вниз. Но расстояние слишком велико, большинство безвредно упало в воду, лишь две ударились о Enigheten, на палубе мгновенно вспыхнуло яркое пламя с густым черным дымом.