Когда заканчивается ложь

Ника кивнула, пытаясь таким образом ещё больше расположить к себе этого непризнанного гения. Её согласие, разумеется, Игоря ещё больше вдохновило, и он, схватив её за руку, потянул за собой наверх.

— Не бойся, Диана, я тебе только рукопись отдам! — Сказал он, приглашая войти в свою комнату, — Как будет время, обязательно почитай, а потом скажи, что тебе понравилось, а что нет. Ты — первая, кому я его даю! Вот, держи! — И он протянул ей толстую папку, набитую бумажными листами, которые были исписаны мелким, не очень ровным почерком.

— Спасибо, я обязательно почитаю, — ответила Ника, забирая у него папку, — к сожалению, времени действительно очень мало, но я постараюсь прочитать в самое ближайшее время, обещаю!

Говоря это, Ника огляделась по сторонам. В комнате Игоря царил страшный беспорядок — на его столе были разбросаны скомканные бумаги, фантики, лежали пакет с семечками, бутылка с водой и ещё множество всякой ерунды. Под столом было не лучше — там повсюду валялись всякие огрызки, бумажки, шелуха от семечек. Кровать не убрана, в углу скомкана грязная одежда, да ещё этот спёртый воздух в комнате — Игорь явно здесь не проветривал, несмотря на то, что на улице стояла тёплая, весенняя погода. Ника решительно подошла к окну и попыталась открыть плотно задвинутые шторы.

— Здесь надо проветрить, — сказала она, отодвинув шторы.

— Нет, не надо! — Игорь будто бы чего-то испугался, — Прошу тебя, не открывай окно!

— Почему? На улице сейчас тепло, весна же началась…

— Я… я часто болел в детстве, — прошептал Игорь, медленно опускаясь в своё кресло, — мама и Полина говорили, что меня продувало на сквозняках, поэтому не надо открывать окно и делать сквозняк, пожалуйста!

— Сквозняка не будет, — твёрдо возразила ему Ника, — а вот окно надо открыть, это полезно, без свежего воздуха ты быстрее заболеешь. Ты ведь редко бываешь на улице, не так ли? — Она перешла на «ты», понимая, что это больше расположит к ней парня. В конце концов, ему больше нужен друг, а не прислуга, и он, как и любой другой человек, нуждается в общении, но по каким-то не совсем понятным ей причинам не может его получить.

— Я редко бываю на улице, — пробормотал Игорь, опустив глаза, — не люблю я улицу, людей, суету… Бывает летом ухожу к озеру, и там, в одиночестве что-нибудь читаю или пишу… Или просто смотрю на природу! А вот город я ненавижу, особенно больницы и врачей!

Слушая его, Ника вдруг поняла, что Игорь действительно очень одинок и несчастен. А также она поймала себя на мысли, что общается с ним вовсе не из-за желания узнать что-то важное о его семье, ей просто было его жаль и очень хотелось немного ему помочь. А Игорь, поняв, что она вовсе не избегает общения с ним (как, скорее всего, поступали с ним другие), похвалился ей своей коллекцией книг, которая состояла, в основном, из русской и зарубежной классики, а потом показал семейные фотографии, сделанные в то время, когда он и его братья были ещё детьми. Глядя на эти фотографии, Ника впервые смогла внимательно рассмотреть Лилиану Эристави, которая действительно была потрясающе красивой женщиной. Статная, с высокой грудью, тонкой осиной талией, густыми угольно-черными волосами, которые крупными завитками спадали по её плечам, пухлыми чувственными губами и огромными бархатными глазами в обрамлении пушистых чёрных ресниц, она напомнила Нике восточных принцесс, которых та, будучи ребёнком, обожала рассматривать на картинках сборника сказок про Шахерезаду и её 1001 ночь.

— Твоя мама была очень красивой женщиной, — осторожно произнесла она, возвращая Игорю альбом с фотографиями.

— Я знаю, — ответил тот, заметно погрустнев, — и она очень меня любила. Знаешь, она была единственной, кто верил в мой талант. Она действительно верила в то, что у меня всё получится, и однажды я смогу издать книгу… Но теперь её нет, и меня поддерживает только Полина. А все остальные просто смеются надо мной. Отец считает, что я сумасшедший, братья тоже общаются со мной так, будто я полный идиот, но это не так, Диана! Знаешь, если бы я только мог уйти из этого дома, навсегда… Издавать свои книги, жить вдали от этого дома и этой семьи! Я ненавижу их, Диана! Особенно отца! Если бы не этот мерзавец, мамочка была бы жива! А он её никогда не ценил! Считал её своей собственностью, обижал её, обманывал! И сейчас, когда она умерла, он её даже не вспоминает! Привёл в дом эту шлюху, с которой изменял маме, когда та была жива, да ещё и требует к ней уважения! Только я никогда не буду её уважать, эту дрянь! Я всегда буду их ненавидеть, их всех!

Слушая его, Ника даже отпрянула назад, увидев, как у Игоря загорелись глаза, а его бледное лицо исказила гримаса ненависти! А ведь в ярости он способен на всё! Даже на убийство! Чтобы скрыть своё волнение, Ника заторопилась, сославшись на дела.

— Пойдёшь прислуживать этой шлюхе? — С нескрываемым презрением в голосе спросил Игорь. — Да она и мизинца твоего не стоит! Мой тебе совет, Диана, беги из этого дома, беги, пока не поздно…

— А если не убегу, то что? — Ника всё же рискнула задать интересующий её вопрос.