Когда закон бессилен

— Но, папа, — Валентина лукаво улыбнулась, — ведь ты никогда не разрешил бы подобное. Ведь ты слишком честен и благороден, — Ее слова попали в цель. Иван Степанович сразу подобрел.

— А ты вся в мать, Валюшка, — так он называл дочь в детстве. Опустив голову, чтобы отец не заметил вспыхнувшей в глазах ненависти, она спокойно проговорила:

— И точно так же я горжусь тобой.

По лицу Редина скользнула тень досады. Но он сумел справиться с собой.

— А ты, — повернувшись к сыну, он покачал головой, — выбрал не ту профессию. Роль благородного разбойника тебе совсем не идет. — На напряженном лице сына он увидел страх. — Как же ты сумел их перестрелять? — удивился Редин. — Насколько я помню, ты всегда был трусливым вредным мальчишкой. — Редин махнул рукой. — Оставьте меня, я должен подумать. — Когда дочь и сын вышли, задумчиво пробормотал. — Похоже, она говорила искренне. Но только — похоже.

— Босс, — в дверях выросла массивная фигура Носорога, — Хрипатый. Вы велели…

— Давай его, — буркнул Редин. — И сколько раз тебе говорить! — заорал он. — Не жуй при мне!

— Извините, босс, — пережевывая жевательную резинку, сказал телохранитель. — Я зубы не чищу. А врачи рекомендуют «стирол».

— Давай Хрипатого! — приказал Редин.

В комнату вошел высокий, атлетически сложенный молодой мужчина. Под распахнутой рубашкой на его мускулистой груди были искусно вытатуированы три богатыря.

— Видел Графа? — строго спросил Редин. Атлет молча кивнул. — Что ты ему сказал?

— То, что ты велел, — спокойно прохрипел уголовник.

— Я требую, чтобы ты обращался ко мне на «вы»! — повысил голос Редин.

— Мне на зонах выканье осточертело, — буркнул тот.

И тем не менее ты будешь говорить так, как я требую! — Сумрачно взглянув на хозяина, Хрипатый шумно вздохнул. — Что Граф сказал? — спросил Редин.

— Если хочешь, приезжай завтра, — прохрипел атлет. — Высплюсь, поеду базарить.

— Он спросил, кто его приглашает?

Хрипатый молча покачал головой.

— Ты знаешь его хорошо, — задумчиво проговорил Редин. — Как, по-твоему, он согласится отработать, разумеется за приличную сумму, одно задание?

— Граф по заказу не работает, — буркнул Хрипатый. — Он находит себе работу сам. Поэтому к нему и мусора подобраться не могли.

— Значит, он может отказать? — удивился Редин. Хрипатый кивнул. — Разве ты хуже его? Почему ты сразу принял мое предложение и разделался с моим должниками?

— Слушай сюда, — в хриплом голосе уголовника явно слышалась угроза. — Ты меня за шестерку не держи. А то… — Почувствовав прикосновение к затылку ствола пистолета, Хрипатый замолчал.

— А то что? — спокойно спросил Редин. Не услышав ответа, рассмеялся. — Знаешь, почему ты остался жив? — со смехом спросил он. — Только потому, что я всегда ценю в людях искренность. Но предупреждаю, — грозно добавил он, — я делаю это только однажды. Сегодня вечером поедешь к Графу. Не как посыльный, а как бывший детдомовец к товарищу. Тебе же хочется поговорить с ним о вашей детдомовской жизни. И постарайся выяснить, чем Граф намерен заняться.

— Слушай сюда, — прохрипел уголовник, — лучше сразу продырявь мне черепушку. Я стукачом не был и не буду, усек? А работать на тебя я начал сам знаешь, почему. Не возьми ты тогда меня за горло, хрен бы Хрипатый стал пахать на тебя.

— Мне нравится твоя откровенность, Георгий, — одобрительно проговорил Редин, — но то, что было, прошло. Я не держу тех, кто этого не хочет. Можешь быть свободен. Я дам тебе некоторую сумму денег и мы просто расстанемся. Но ведь ты сам этого не хочешь, — Редин усмехнулся, — потому что без меня ты никто. Здоровенное и бестолковое ничтожество. — Глаза Хрипатого полыхнули бешенством. — Ладно, — смилостивился Редин, —извини, Георгий. Просто иногда я позволяю быть себе грубым, дабы понять, кто чего стоит. А за нее можешь не беспокоиться. Профессор Норин осматривал Людмилу. Он сказал, все будет хорошо.

— Вот что, Степаныч, — с трудом выдавил Георгий, — прими добрый совет. Не дави на больное место. Потому что я не боюсь этого придурка, — он презрительно дернул головой на Носорога, держащего у его затылка пистолет. — Я видел таких животин на зоне. Там они никто, и звать их никак. Я тебе благодарен за Люду. Но запомни, — он криво улыбнулся, — я из тех мест, где умеют ждать. Научили. Так что…

— Ты никак пугать меня вздумал? — усмехнулся Редин.

— Кто я такой сейчас, когда у тебя восемь тузов в колоде и четыре в рукаве, — ухмыльнулся Хрипатый. — Просто говорю, что не надо со мной так. Это может хреново кончиться. — Он резко обернулся. — А ты, придурок, запомни, — стоя плотную к Носорогу, процедил он, — в следующий раз стреляй. А то можешь не успеть. — Телохранитель Редина, почувствовав короткий чувствительный укол в живот, испуганно замер. Оттолкнув его, Хрипатый пошел к выходу. В руке его блестело лезвие финки.

— Да я тебя! — Носорог вскинул пистолет.