Когда закон бессилен

— Вот я и говорю, — кивнул Зубр. — Где-нибудь в Центрально-Черноземном хлопнуть банк, и ладушки. К тому же если нас и вычислят, мы успеем сдернуть, прежде чем хапнут. Ведь они нам с ходу браслеты на нацепят. Сейчас вокруг только и слышишь: то тут, то там, какой-нибудь домик с миллионами на «ура» взяли.

— Может, ты и прав, — вздохнул Граф. — Вот дождемся Виконта, тогда и видно будет.

— Лично мне после твоих рассказов о частных тюрьмах легче на монетный двор дернуться, — возразил Антон. Вспомнив слова Знаменского о том, что если бы с ним были такие, как он, то и монетный двор можно было бы попробовать, Граф засмеялся.

— Чего ха-ха ловишь? — обиделся Зубр. — Я не то, чтобы…

— Да я свое припомнил, — успокоил его Граф и спросил. — Ты в Воронеже один работал?

— Да я там просто на гоп-стоп одного басмача взял, — ответил Антон. — Он чего-то, видно, прогнал и назад возвращался. Я его в кабаке запас. Он как рассчитываться начал, у меня аж захолодело внутри, — сознался он. — Ну я его и приласкал. Рублями пять лимонов и зелеными три тысячи. К тому же и вооружился, — он взял со стола небольшой револьвер. — А то в моем «макаре» маслята кончились. В Пензе с какими-то сцепился и, считай, обойму расшмалял. А здесь видал, как перезаряжается легко. У тебя-то ствол есть?

— Свой, — улыбнулся Виталий, — дождался он меня.

— Это наган-то? — удивился Антон. — Но за ним еще с тех лет хвост тянется. Эксперты враз срисуют. Так что лучше…

— Я в зону больше не пойду, — сказал Граф, — поэтому, если шмалять придется, то какая разница — с чего, — он дернул плечами. — Наган, он бьет неплохо. Правда, если увязнешь в перестрелке, менять маслята долго. Это в кино полчаса без перекура стреляют.

— Сейчас купить ствол запросто, — сказал Зубр, — только нарваться можно. Может, с этого ствола, который тебе по дешевке отдадут, еще в Брежнева стреляли. Мусора возьмут, и караул начнется.

— Меня мусора больше не возьмут, — спокойно напомнил Граф.

— Я свое отсидел, — взяв со стола финку и, не поворачиваясь, метнул ее назад, в висевшую на стене карту СССР. — Куда укажет, туда и едем, — усмехнулся он.

— Ништяк, — согласился Зубр, — только если в России. Ближнее зарубежье мне на хрен не упало, — и, не давая Виталию посмотреть, спросил. — А если в какую-нибудь дыру, где даже хлеб привозной?

— Да хоть куда, — засмеялся Граф. — Главное — область. Вот в областной центр и едем.

Туз хлесткими, сильными ударами прямых рук бил по боксерской груше.

— Туз, — в небольшую подвальную комнату, оборудованную под спортивный зал вошел Николай. Туз вопросительно посмотрел на Зюзина.

— Похоже, он начинает дела с Красноярскими! — нервно проговорил Николай. — Сегодня он говорил со мной. Так, о том, о сем. Потом его шкура Регина вошла. Там, говорит, Красноярские вас дожидаются. Они о встрече с вами условились.

— Значит, решился Павел Афанасьевич, — засмеялся Туз. Увидев непонимание в глазах приятеля, махнул рукой. — Тебе об этом неизвестно, потом все узнаешь. И вот еще что! — строго, опередив пытавшегося что-то сказать Зюзина, сказал он. — Ускорь бракосочетание с Талькой! Чем быстрее ты это сделаешь, тем лучше, — давая понять, что сказал все, повернулся к кожаному мешку и стал бить по нему. Что-то буркнув себе под нос, Николай вышел.

— Послушайте, Юрий Федорович, — сердито обратилась Галя к вошедшему в палату врачу, — я же просила не принимать ничего от Растогина! Почему вы…

— Галина Сергеевна, — спокойно перебил ее врач, — надеюсь, вам, как и всякой матери, дорог ваш ребенок. Поэтому не надо читать мне нравоучений. Я врач, дорогая. И с сожалением вынужден заявить, что в данное время наша больница не располагает, казалось бы, необходимыми препаратами, чтобы лечить гепатит. Нет капельниц. Катастрофически не хватает лекарств. Даже простой глюкозы. И только поэтому я принимаю помощь от такого несимпатичного личного мне человека, как ваш свекор.

— Что? — поразилась она. — Что вы сказали?

— Мне и самому казалось, что это не так, — признался врач. — Но так сказал мне Павел Афанасьевич.

— Когда нас выпишут? — спросила Галина.

— Я не задержу вас ни на час, — негромко ответил врач.

— Здравствуйте, — услышала Елена. Подняв сверкнувшую золотом голову, увидела стоящего у двери Зюзина.

— Явился, — насмешливо сказала она. — Что тебе надо на этот раз? Ты снова пришел объясняться в любви госпоже Лапиной?

— Дура ты, Ленка, — усмехнулся Зюзин и, опережая женщину, торопливо заговорил. — На кой черт она мне нужна. Пойми, — шагнув вперед обнял Елену, — мне она нужна не для семейного очага, — Николай захохотал. — Просто мне необходимо усыновить ее ублюдка. Впрочем, ты сама все знаешь.

— Но я думала, ты просто пытаешься воспользоваться мной, — недоверчиво глядя на него, негромко сказала она, — а на самом деле…