Когда закон бессилен

— Все будет как надо, — закуривая усмехнулся Николай. — Никуда она не денется, влюбится и женится, — он гулко рассмеялся. — И я буду любящим отцом этого маленького миллионера, мать его!

Растогин поставил бокал с шампанским, поправил очки и вздохнул.

— Я вынужден обратиться к вам, господа. Так как условия контракта мы оговаривали ранее, думаю, возвращаться к этому не стоит, потому как доллар, он и в Африке доллар, — неожиданно весело сказал он. Трое рослых мужчин засмеялись.

— Когда работаем? — спросил один из них.

— Знаете, Роман, — с уважением посмотрел на него Растогин, — вы человек немедленного действия. А это всегда вызывало у меня искреннее уважение.

Пригладив жесткой ладонью рыжеватые волосы, Роман улыбнулся:

— С вами всегда приятно было работать, хотя бы потому, — серьезно сказал он, — что доллар, он и в Африке доллар.

Веселый смех здоровяков поддержал Павел Афанасьевич.

— Когда? — спросил второй здоровяк, смуглый кудрявый парень.

— Руслан тоже стал крутым, — вновь засмеялся Растогин. Посмотрел на третьего. — А что интересует тебя, Стас?

Коротко стриженный брюнет усмехнулся:

— Я во всем, как и всегда, доверяю вам.

— Вот такой подход к делу мне нравится, — одобрительно проговорил Растогин. — Вы будете делать то, что я прикажу.

Поднялся и пошел к двери.

— Но выходить в город нам, надеюсь, можно? — улыбаясь поинтересовался Роман.

— Сейчас шофер отвезет вас на дачу, — не останавливаясь, ответил Растогин. — Кто-то из вас — решите, кто именно, получит доверенность на машину.

Хрипатый услышал, как хлопнула входная дверь. Поморщившись, сунул руку под матрац, вытащил пистолет.

— Это я! — узнал он голос Валентины.

— Какая честь, — буркнул он себе под нос. Убрал «ПМ», натянул одеяло до груди, посмотрел на вошедшую.

— Привет, — весело поздоровалась Валентина.

— Здорово, — прохрипел он.

— Ты ел? — поставив полную сумку, спросила Валентина.

— Да нет вроде, — усмехнулся он, — ходить еще больно.

— Как же ты так подставился, — спросила Валентина. — Мальчишка, который помог мне тебя от лифта дотащить, сказал, что ты секцию каратэ ведешь.

— Не каратэ, — Георгий покачал головой, — рукопашному бою мальчишек учу.

— Но как их родители тебе разрешают? — удивилась она. — Ведь ты уголовник.

— Спасибо за напоминание, — усмехнулся Георгий, — но позволю заметить, что я не всегда был уголовником. Три года был даже курсантом пограничного училища. Оттуда, кстати, и пошел по лагерям. Набил морду замполиту сбежал. Прихватил пистолет. Ну а потом, — Георгий усмехнулся, — сел. И на всю жизнь стал Хрипатым. А что касается того, как родители пацанов доверили, — он хрипло рассмеялся, — то сначала все против были. Даже в милицию ходили. Там им сказали, что секцию я веду бесплатно, так сказать, на общественным началах. Мальчишкам нравится.

Ничему плохому я их не учу. Те, кто курил, бросили, дисциплинированнее стали. К тому же что-что, — он улыбнулся, — а драться действительно умею. В детдоме самбо, боксом занимался. Потом один немного джиу-джитсу учил. В училище со мной инструктор занимался.

— А за что ты замполита избил? — спросила Валентина.

— Да пьяный был, — поморщился Георгий. — Из самоволки возвращался, он и выловил. А что касается того, как же меня так отделали, — он повернулся на левый бок и приспустил одеяло. Валентина увидела на подреберье заклеенный лейкопластырем тампон. — Меня на разборе с питерскими подстрелили, — осторожно укладываясь на спину, сказал Хрипатый, — а этот козел ногой по тому месту всадил. И все, — вздохнул он, — спекся Хрипатый.

— А чего они хотели? — не поняла Валентина. — И почему тебя оттуда в парк увезли? Ты говоришь, в машине еще били. А несли осторожно и положили аккуратно. Почему?

— Да если бы я знал, — усмехнулся он.

— Ну, ладно, — Валентина подняла сумку. — Сейчас тебя накормлю.

— Валя, — остановил ее вопрос Хрипатого, — почему ты в последнее время проявляешь ко мне повышенный интерес? Чего ты хочешь?

— Есть хорошие слова, — не поворачиваясь, проговорила Валентина, — всему свое время.

— Отличный ответ, — усмехнулся он. — Главное — очень понятный.

— Как ты думаешь, — уже из кухни спросила она, — где Граф?

— Я бы спросил, зачем тебе понадобился Виталий, — засмеялся Георгий, — но помню хорошие слова. И поэтому отвечу: не знаю.

Войдя в комнату, Граф отбросил ногой табуретку и выругался. Из кухни выскочил Зубр с револьвером. Увидел Графа и остановился:

— Ты чего? — сунув револьвер за пояс, удивленно спросил он.

— Да мы с тобой тут ничего выцепить не сможем! — бросившись на кровать, зло ответил Виталий. — Видел, что в банках делается? Туда, если вдвоем, то с автоматами идти надо. Взять-то, может, и возьмем, а свалить — хрен пролезет. Мы же Пензы не знаем, А пока будем изучать, бабки кончатся, и пишите письма.

— Ну, если ты из-за этого уши ломаешь, — засмеялся Антон, — то зря. Как почувствуем, что на мель садимся, любой магазин в пригороде возьмем…

— Воровать я не умею, — перебил его Виталий. — Даже, можно сказать, боюсь. А магазин брать, это с ходу мусоров на хвост сажать.