Когда засмеется сфинкс

Но для наведения Т-поля необходим уникальный малогабаритный, дешевый и необыкновенно мощный источник энергии — вот его-то и нет. Тем более по важности еще трудно сказать, какая проблема более в настоящее время нужна: первая или вторая, если учесть энергетический голод на планете. Я запросил у компьютера всю информацию по малогабаритным аккумуляторам. Разумеется, ее оказывалось не так уж и много. Отыскать нужное не представляло труда. Это в основном материалы, статьи и записки советского ученого Иоффе. Я выяснил, что он, занимаясь кристаллами, вернее, их поляризацией и диэлектриками, столкнулся с необычным явлением: в тонкой пластинке кальцита наводился ток. Но когда он попытался сложить пластинки в пакет, рассчитывая, что и напряжение будет складываться, ничего не вышло, происходили пробои. Но у русского не было того, чем обладал я. Идея облучить пластинки Т-полем сверкнула как молния. И все встало на свои места. Каждая пластинка толщиной в один микрон покрывалась после облучения сверхтонкой планкой в размер одной молекулы. Тогда пакет всего в миллиметр давал напряжение в миллион вольт. Источник был найден — элемент величиной с таблетку аспирина вырабатывал столько энергии, сколько давала средняя электростанция. Круг замкнулся. Источник подпитывал Т-поле, а его излучения помогали разрешить все вопросы. — Смайлс прикрыл веки и на мгновение умолк.

— Ну а все остальное, другие аппараты? — спросил Грег.

— Все остальное: приборы, просвечивающие стены, раздевающие негодяев — это игрушки. Достаточно импульса, равного доле секунды, чтобы вспышкой Т-поля вещество малой твердости рассыпалось в прах. Катализатором являлся сноп ультразвуковых волн. Это было бескровное орудие возмездия. Я всегда не только ненавидел кровопролития, по, скажу откровенно, не переносил вида крови, презирал в просвещенный век всякое физическое насилие, а тем более такое, как главное из безумств, — война.

Больше всего я опасался, как бы мои открытия и изобретения не послужили бы ей. Своим последним аппаратом я хотел, чтобы ненавистные мне люди были выставлены на публичное осмеяние общества, ибо у кого-то из русских писателей прочел: смеха страшится даже тот, кто вообще ничего не боится. Но вскоре я понял другое: мои изобретения, даже моя шутка, попади она в руки военных маразматиков, станут действенным оружием. Представляете, по снегу или льду наступает цепь солдат. Одно движение рукой — и они голые, голые на лютом морозе. Не говоря о воздействии холода, они еще и теряют способность к сопротивлению в чисто психологическом аспекте: лишенные одежды, люди чувствуют себя беззащитными. Что же касается моих серьезных открытий, то, если бы до них добрался Дик, он бы не только купался в золоте, а строил из него небоскребы, а все люди были бы его рабами. — Он откинулся на подушки и несколько секунд лежал без движения. — Прибор там, в коробке из-под кукурузных хлопьев, на подоконнике, принесите его, пожалуйста.

Грег потянулся и взял небольшую картонную коробку. Он открыл ее и увидел похожий на портативный фотоаппарат прибор.

— Дайте мне и отойдите в сторону, — слабым голосом повторил Смайлс, — эту тайну я унесу… — Он не договорил, тело выгнулось судорогой. В последний миг он открыл глаза и попытался что-то сказать, видно, в чем-то предостеречь, но не успел и замертво свалился на подушки.

Грег бросился к Смайлсу и схватил его руку — сердце не билось.

Роберт Смайлс был мертв.

Фрэнк повертел прибор в руках и заметил сверху над объективом две кнопки, черную и красную. Он направил объектив на висящий на гвоздике, вбитом в стену, заношенный пиджак Смайлса и нажал кнопку. Пиджак будто растворился, превратившись в серенькое облачко. Грег чихнул и тут же вспомнил: «Так вот, значит, почему они чихали». Да, это действительно гениальное изобретение. Он, задумавшись, машинально нажал красную кнопку.

Грянул взрыв.

Стены запрыгали перед глазами, окно полетело куда-то вниз. Пол заходил ходуном. На миг в распахнувшейся двери мелькнуло белое как мел лицо хозяйки с широко открытым ртом, поднятыми в ужасе руками, и все исчезло…

Глава XIII Крах фирмы «Гуппи»

Два месяца Грег пролежал в частной клинике. Ранения были серьезны. Врачи колдовали над ним как могли, но пришлось все-таки удалить правый глаз и ампутировать по локоть левую руку. Молодой и крепкий организм брал свое — здоровье восстанавливалось.

Иногда, когда он оставался один на один со своими мыслями, Фрэнк вспоминал отдельные разрозненные, как осколки вазы с замысловатым узором, эпизоды из того, что произошло в тот злополучный вечер в неприглядной комнатушке Роя Смайлса.