Когда зацветут незабудки (СИ)

Кохэку же общалась со старыми знакомыми, вспоминая почти беззаботное детство. Вечерами ужинала с отцом, весело болтая обо всем и пытаясь подвести их диалог к истории рода Оомори. Однако Микасо все время переводил тему разговора в другое русло.

***

Проснувшись рано утром, когда солнце только опускало свои первые лучи на мерзлую землю, девушка решила, что она просто обязана узнать, что за секрет хранит ее отец. Поэтому, приведя себя в порядок, Кохэку направилась к кабинету отца. На удивление, старик уже сидел в своем кресле, читая какие-то документы, будто зная, что дочь появится с минуты на минуту.

—Доброе утро, пап, — пройдя внутрь комнаты, сказала Кохэку.

—О, милая, ты проснулась. Какие планы у тебя сегодня? — сказал отец, откладывая книгу в сторону.

— Я хотела бы кое-что узнать, — серьезно сказала девушка, садясь в кресло напротив стола.

— И что же ты бы хотела узнать?

— Про наш род, пап. Хватит уже ходить вокруг да около. Я уже давно не маленькая девочка. И думаю, пора бы мне уже узнать, что ты скрывал все это время, — серьезность девушки немного взволновала Микасо.

— Ох, Кохэку… Что же, ты права. Видишь ли, наш род застал все три мировые войны. В каждой участвовали наши предки, так как главы и наследники рода обладали чакрой, сравнимой с силами джинчурики, — тихо начал мужчина, заглядывая дочери в глаза.

— То есть мы так же сильны, как те, в ком запечатаны демоны Биджу? — нахмурилась Кохэку.

— Верно. Однако об этом нет никаких печатей, а записи, откуда появились наши силы, к сожалению, давным давно утеряны. Но знания, как контролировать эту силу, остались, — Микасо посмотрел в окно, будто вспоминая что-то.

— Но почему тогда ты мне об этом не рассказал? — сказала Оомори, кладя ладонь на руку отца.

— Ты была слишком мала, как я думал. И, видимо, я ошибался, — отец сжал ее маленькую руку.

— Именно, ошибался. Во время обучения в академии я несколько раз чуть не убила людей, пытаясь воспользоваться чакрой, — грустно улыбнулась девушка.

— Что ж, сейчас тебя обучить будет довольно сложно, но мы можем попробовать. Зная тебя, ты не усидишь на месте спокойно, но придется постараться, — старший Оомори похлопал Кохэку по плечу.

— Ты о чем? — недоуменно спросила девушка.

— Тебе придется найти гармонию с собой. А для этого как минимум три дня тебе придется медитировать, не отвлекаясь ни на что. Однако времени может понадобиться и больше. В состоянии медитации тебе придется открыться самой себе. Принять чувства, которые ты не можешь осознать сейчас. Ответить на все свои вопросы. Ты поймешь, что действуешь правильно, когда тело, душа и разум обретут гармонию. Тогда и продолжим наш разговор, — Микасо поднялся из кресла и подошёл к окну.

— Это будет сложно… А во сколько ты смог контролировать чакру? — Кохэку была немного взволнована и нервно дёргала ногой.

— Мне тогда только исполнилось пять лет, — ровно ответил мужчина, глядя на опадающие листья в саду.

— Так рано… Ладно. Так когда мне начинать? — Кохэку уверенно встала с места и посмотрела на отца.

— Чем раньше, тем лучше. Я попрошу всех не тревожить тебя, как только ты будешь готова к медитации.

— Тогда считай отсчет пошел, — девушка кивнула и вышла из кабинета, направляясь в свою комнату, морально готовясь отстраниться от мира.

Зайдя к себе, Кохэку зашторила окно, чтобы свет не мешал концентрации, и попыталась поудобнее сесть на полу. Оставалось самое сложное — сосредоточиться на своих мыслях. Глубоко вздохнув, Оомори закрыла глаза, стараясь не слышать звуки вокруг. Спустя несколько минут, девушка начала расслабляться, уходя все больше и больше в себя.

Сначала она слышала лишь гул, который постепенно начал нарастать, формируясь в обрывки фраз, а потом и в целые предложения. Это явно был ее голос, но немного другой, более глубокий, мудрый, осознанный. Внутренний голос говорил все громче, задавая все больше вопросов, превращаясь в ужасное монотонное бормотание. Мыслей было слишком много, отчего начинала болеть голова. Кохэку отчаянно пыталась выбраться, но только ее немой крик «Хватит! » заставил гул прекратился. Первым всплыло воспоминание из детства. Тот день, когда погибла ее мать.

— Кто виноват в её смерти? — эхом пронеслось в голове.

Перематывая тот день снова и снова, Кохэку искала ответ. Признаться самому себе, что именно ты виноват в смерти человека было очень сложно. На это ушло очень много времени. Прошло уже более пяти часов, когда девушка все же произнесла:

— Если бы я послушала вас с отцом, ты была бы жива. В твоей смерти виновата я. Прости меня, мам, — Кохэку почувствовала, будто с её плеч упал тяжелый груз, так что даже дышать стало легче.

Вновь собираясь с мыслями, Оомори стала искать в себе следующий вопрос, который требовал ответа.

— Не время, — вновь раздался голос в голове, растягивая время медитации.

Солнце уже заходило за горизонт. Девушка все еще пыталась отыскать свои внутренние вопросы. Весь остальной мир сейчас для нее не существовал, она была полностью в своих мыслях, без возможности вырваться из них.