Когда завидуют мертвым

— Это же знак! Предупреждение! Я не смог ее спасти. Не успел. Замешкался. И все. Ее растерзали, понимаешь? Так и наша миссия. Каждая минута задержки подобна смерти. Мы можем не успеть. Чуть замешкаемся, и все! Это ведь сигнал нам поторапливаться. Мы сколько всего проехали? А до Аляски еще тысячи километров! Нам ехать надо, Варяг. Прямо сейчас. А мы в Москве торчим.

— А что за миссия у вас? Зачем вам на Аляску? — спросил Дыбецкий после некоторой паузы.

Варяг с укоризной посмотрел на Николая и покачал головой. Его наказ никому не говорить об их миссии все-таки был нарушен.

Чтобы не возникло ситуации взаимной неприязни, как с их стороны, так и со стороны радушного хозяина, Яхонтов все-таки решил поведать Дыбецкому о цели их путешествия. Участковый слушал молча и как-то без особого интереса. Казалось, что он совсем не понимает, о чем ведется речь. Не представляет себе, что такое ХАРП и чем он чреват для остатков жизни на всей планете. Он так и не смог понять, зачем тащиться в такую даль в попытке выключить установку, которая, может, уже сама сломалась или уничтожит Землю раньше, чем до нее смогут добраться. И не смог он понять, почему на всей планете из всех остатков человечества только пятерым людям пришла в голову мысль о ХАРПе и идея его уничтожить. Дыбецкий, несмотря на свое добродушие, гостеприимство и какую-то детскую непосредственность, был человеком приземленным. И очевидно, мыслить широко он был неспособен. Он был озабочен лишь тем, как продлить свое существование. Как дать возможность своему сыну и его подруге прожить подольше и, быть может, подарить ему внуков. И был озабочен благополучием своих собак и неприступностью своей берлоги. Все остальное как-то выпадало из узкой орбиты его интересов и хлопот. Он даже не отдавал себе отчета в том, что угроза нависла и над ним и его близкими в том числе. Выслушав молча, он только пожал плечами и почесал свою бороду. Все поведанное показалось ему всего-навсего каким-то бредом или навязчивой идеей людей, которым просто больше заняться было нечем. А вот он, человек хлопотливый и хозяйственный, был куда серьезней и солидней этих странных искателей непонятных и опасных приключений, которые вместо того, чтобы добывать дрова, охотиться на животных, умножать свой арсенал оружия для выживания и обустраивать собственное жилище, занимаются совершеннейшей ерундой.

— Чудные вы, однако, — хмыкнул он. — Оно вам надо?

— То есть как? — изумился Варяг. — Ты же слышал, какая опасность над миром нависла.

— Да ну, брось ты. Опасность. Вот раньше тоже говорили: опасность. Там, потепление глобальное, террористы, ядерное оружие. И чего? Ну обдерьмились все, как эти… Ну жить-то можно. Кто-то ведь живет. И я, и вы вон. А чего дергаться? У вас дома хлопот мало, что ли?

— Да не будет никакого дома, понимаешь? Всему конец придет.