Когда зажигают огни

– Конечно, только не потеряйся. Я буду здесь тебя ждать через семь минут, – учительница села на скамейку и прикрыла глаза.

Сева взглянул на маленькие часы на руке и чуть не бегом кинулся к цветным «стеклянным картинкам», так они ему понравились. Людей в зале было немного. Они спокойно рассаживались по местам, кто-то тихо переговаривался, кто-то просто ходил от одной «картинки» к другой, рассматривал древние украшения. И вообще здесь было все по-другому, не как в церквях, куда Севу на Пасху водила бабушка. На минуту мальчику показалось, что он попал в английский сериал, который ему показывала репетитор по английскому, и в котором он ничего не понимал.

– Смотри какой орган! – услышал он знакомый голос.

– Анюта! А я тебя потерял, то есть вас. Я хотел сказать «спасибо», а вас уже не было, а мама так торопилась, потому что мы опаздывали, и вообще я так рад вас опять встретить, – захлебываясь словами от радости, воскликнул Сева.

– И я рада, ты пришел с мамой? – сказала Анюта и привычно подмигнула. Она была все в том же разноцветном пальто, только теперь из него проглядывал пушистый полосатый свитер.

– Нет, она на работе. Меня Анна Леопольдовна привела. Я не хотел, чтобы она пропускала из-за меня концерт, а она меня взяла с собой. Она хорошая, – неожиданно тихо сказал мальчик.

– Вот видишь, все зависит от тебя. Ты захотел, чтобы она стала хорошо относится к тебе, и так случилось. Пойдем, посмотрим орган – это такое большое пианино с множеством клавиш. Сегодня он будет звездой вечера.

Анюта взяла Севу за руку, совсем как раньше это делала бабушка, и повела вглубь зала. Людей становилось все больше, но никто не прогонял и не шикал на мальчика. Это было так удивительно, что Сева даже в первые секунды просмотрел инструмент, который ему показала Анюта. Орган был такой большой и строгий, но в то же время от него исходило тепло, которое ощущаешь не кончиками пальцев, а где-то внутри груди. Сева опять потрогал шарик в кармане. Он показался ему очень горячим. Чтобы убедиться, что ему не кажется, мальчик снова и снова запускал руку в карман. Когда он решил спросить Анюту, чувствует ли она тоже самое, она опять куда-то исчезла. Маленький человек в длинном пиджаке попросил все рассаживаются, и Сева поспешил к Анне Леопольдовне.

– Сева, сейчас ты услышишь чудесную музыку. Если тебе не понравится или станет скучно, то в паузах ты можешь аккуратно выйти в фойе и подождать меня там, – шепотом сказала учительница и показала на небольшой проход.

Мальчик вежливо кивнул, но про себя подумал, что ему не может не понравиться музыка, которую будет играть тот большой и строгий инструмент похожий на пианино, и решил обязательно выдержать до самого конца. Пожилая дама в темно-синем глухом платье попросила выключить телефоны. Свет в зале потух и стало очень тихо, так что Севе показалось, что он остался один.

И тут он услышал его. Нет, почувствовал. Это было что-то непонятное, сложное, изумительное, волнующее. Сева на всякий случай оглянулся на других людей, они также восторженно замерли в ожидании чего-то чудесного. Мелодия то ускорялась, то трепетно замирала. Это одновременно было похоже и на музыку из старых новогодних сказок, и на торжественный гимн какого-нибудь далекого государства. Сева не заметил, как прошел час с небольшим, и вот уже маленький человек поднял руки и последний раз опустил их на клавиши. Люди в зале замерли, а потом на разный лад захлопали. И это было так неожиданно и радостно.

*      *      *

Ещё долгие минуты после концерта Сева чувствовал тепло в груди. Ему так не хотелось выходить на улицу, где опять, наверно, шел дождь, и усталые люди скользили по выцветшим плиткам домой. Он старательно наматывал шарф, потом трижды сходил в туалет, потрогал все игрушки на елке, покатал шарик, который становился все горячее и горячее. И только звонок мамы заставил его выйти из церкви. С первых шагов под ногами заскрипел ещё тонкий, совсем неокрепший слой снега. Сева охнул и оглянулся. В воздухе кружились маленькие блестящие снежинки, которые падали на землю ровным ковром.

– Анна Леопольдовна, смотрите, снег идёт!

– И правда, вот же подарок на Рождество, – чуть улыбнулась женщина.

Внезапно тут и там на деревьях зажглись маленькие цветные огоньки. Снежинки в их свете переливались как бриллианты в кольце у мамы. Сева зажмурился, покрутился, ущипнул себя, но снег и огоньки не думали исчезать. За их спинами, кажется, из закрытых дверей церкви послышалось мелодичное хоровое пение. Сева почувствовал, как его ладошку обхватила теплая сухая рука женщины.

– Анюта! – радостно воскликнул мальчик, но спустя минуту понял, что ошибся. Это была Анна Леопольдовна. – Извините, я подумал, я ошибся, извините меня.

– Ничего, Севушка, меня давно никто не называл Анютой, кажется, я и сама забыла, что ей была, – грустно улыбнулась учительница, за ее большими очками блестели слезы.