Кого на Земле надо спасать?

К 1999 году было официально объявлено (даже в местной газете появилась об этом статья), что группировок больше нет. О малайцах стали говорить в прошедшем времени: «Да, были такие…».

Но до сих пор… нет-нет, да и можно встретить на стенах домов надписи MLZ (аббревиатура от Malaysia в русской фонетике, где буква «З» из русского слова Малайзия перешла в «Z», которой, однако нет в английском слове Malaysia).

Я шёл по тротуару мимо пятиэтажных крупнопанельных домов. Слева через дорогу, которую я перешёл, когда «убегал» от якобы слежки той женщины, возвышалась «китайская стена», одна из нескольких в городе – так называли стоящие вплотную друг к другу несколько домов. Здесь их было не меньше семи: пятиэтажек, слитых воедино без прохода между ними.

Со стороны центра – с моста через реку – стена из этих блочных пятиэтажек очень хорошо заметна – видимо, здесь небольшой пригорок – а вообще, это уступ хребта – слева от меня за домами гряда холмов поднималась вверх – темная из-за того, что поросла лесом, темной тайгой, чахлыми с этой стороны города соснами…

Стало холоднее – я понял, что мне надо куда-то зайти, погреться. Весенняя куртка неожиданно перестала согревать – с непривычки после теплой зимней одежды.

И я вспомнил адрес.… Неподалёку, в одной из пятиэтажек я побывал лет шесть назад.

В квартире сейчас меня принял только один человек – мой знакомый Никита Танков. Он был сыном профессора, большую часть жизни проработавшего в закрытом почтовом ящике – так называли секретные научные институты (кстати, тот НИИ, мимо которого я прошёл в начале улицы, стал пару лет назад напоминать «ящик» – появилась служба безопасности и вход по пропускам).

Именно сегодня Никита приобщил меня к одной, поначалу показавшейся очень странной, идее (потом она стала казаться еще более странной, потрясающей во всех смыслах слова). Мы обсуждали тему падения нравственности в обществе. И сам собой повис в воздухе вопрос: как все это исправить?

– Дмитрий, – начал Танков, – существует один очень эффективный способ изменения общества. Изменение это в корне отличается от обычных методов, и, наверное, от всего, что случалось в истории… Оно настолько эффективно, что выглядит экстремально – столь жёсткие последствия для общества… Но выбирать не приходится, ибо всё идёт к Катастрофе. Чтобы не стало ещё хуже, надо действовать заранее, чтобы спасти хотя бы часть людей (причем, лучшую часть) от исчезновения…

Никита, сидя со мной в теплой гостиной на мягких креслах, дальше стал говорить о разработке идеологии. Ее внешнее оформление он и предложил разработать мне: «Ты же знаешь историю, у тебя дома есть учебники и монографии по истории средних веков. Откуда я знаю? – О, у меня в институте есть знакомые» – загадочно добавил Никита.