Кого не взяли на небо (СИ)

— Никакого шоу тут не будет. Я, как бы, при исполнении. То бишь на вахте. Сержант поставил задачу — патрулировать коридор. Да и не буду я драться вам на потеху, кровожадные сучки. А с этим, блядь, скальдом, поговорю позже.

И он ткнул дулом винтовки в грудь Хельги.

— Замётано, — ответил тот, криво улыбаясь и отступая на шаг.

Последняя запертая дверь широко распахнулась. Что-то огромное возникло на пороге каюты. Монакура Пуу вид имел заспанный, но весьма заинтересованный.

— Вы заебали тут орать уже. Но уж раз пошла такая пьянка, то объявляю тебя... — гигантский палец ткнул в простреленное плечо Скаидриса, — Объявляю тебя свободным от дежурства.

— Так что теперь давай-ка, заставь этого самовлюблённого типа, — палец переместился в сторону Хельги, но тот предусмотрительно отпрыгнул, избегая тычка, — Заставь его извиниться за свой гнилой базар. Или зассал?

— Или зассал? — будто эхо вторил сержанту ухмыляющийся викинг..

Скаидрис пожал плечами и, сняв с шеи ремень штурмовой винтовки, протянул ту сержанту.

Хельги, храня на губах холодную улыбку, потянул вверх подол своей холщового, грязного рубища, явив окружающим прекрасно развитый, мускулистый торс. И, хотя он проигрывал Скаидрису в росте почти на голову, смотрелся юный скальд весьма брутально.

— Привяжите мне одну руку за спину, — сказал он Соткен на «donsk tunga», — Пусть всё будет по-честному.

Соткен исправно перевела остальным и Монакура Пуу, одобрительно кивнув, застегнул на бёдрах викинга свой солдатский кожаный ремень, подсунув туда кисть юноши.

— Первый, кто свалится с копыт — проиграл, а стало быть бой закончен. Никаких добиваний. Всё понятно?

Монакура скептически оглядел бойцов. Те кивнули.

— Вот и хорошо. Начали. Файт!

Он тихонько свистнул. Бойцы осторожно пошли на сближение. Руки жаждали крови, но одна из них безвольно повисла, замотанная бинтами, вторую сдерживала полоса заскорузлой свиной кожи, и лишь две из четырёх возможных конечностей выискивали наиболее уязвимые места на ёблах противника.

Первым атаковал Хельги — его кулак, вроде бы идущий на сближение с подбородком Скаидриса, в последний момент изменил направление и ударил лива точнёхонько в простреленное плечо.

Скаидрис захлебнулся воплем, побелел лицом и согнулся пополам.

Хельги торжествующе ухмыльнулся и занёс руку над головой противника, намереваясь ударом ребра ладони по тощей шее познакомить лоб несчастного со склизкой ковровой дорожкой, как вдруг тот разогнулся и носок рваного кеда, увенчанный большим пальцем с желтым облезлым ногтем, влетел викингу аккурат промеж ног.

Гортанный вопль заполнил собой всё стальное чрево корабля. Но развить успех Скаидрис уже не мог — боль в потревоженной ране заставила его замереть возле своего противника.

Так и стояли они — две скрюченные креветки, вполне себе отведавшие собственного коварства.

В глубине коридора раздался топот и вскоре за спиной Хельги, который с трудом дышал, кривя уже не улыбающийся рот, возник Рекин, сын Хромуля, сопровождаемый остальными викингами — Асмусом, сыном Вагна, и Гролом, сыном Освальда.

— Вы заебали шуметь здесь. Спать мешаете, — заявил Рекин.

Потом он увидел остальных бойцов Псового отряда, сгрудившихся вокруг Хельги, и его брови насупились.

— Что за нахуй здесь творится? — спросил викинг, морща заросший волосами лоб.

— Вот эти, — свободной рукой Хельги обвёл окружающих его йотунов, — Меня связали, и теперь пытаются отпиздить.

Большего объяснения и не требовалось. Брызжа слюнями и гортанно визжа, Рекин, сын Хромуля, Асмус, сын Вагна, а за ними и славный Грол, сын Освальда, сжали свои увесистые кулаки и бросились в битву.

* * *

Сигни пряталась за большим железным ящиком в самом чреве этого странного плавучего дома. Её всю трясло от ужаса и восторга.

Забраться сюда... Это было... Это было просто потрясающе!

Она с восхищением наблюдала за движениями шестерых фигур, снующих возле странных металлических конструкций, что двигались, скрипели и грохотали. Сигни подозревала, что это и есть сердце корабля — то странное волшебство, что заставляет плыть по воде эту уродливую и неуклюжую кучу ржавого железа. Подобное сердце она уже видела — на том старом кнорре, который они захватили первым, там шныряли полчища крыс, что и спасло их всех от голодной смерти. Но то сердце не стучало, это же — жило, но вот те, кто копошился рядом с ним...

Это были драугры: Сигни сразу узнала их. Отверженные Хелем мертвецы, что вынуждены скитаться в Мидгарде, вселяя ужас в сердца живых. Из древних саг, мрачных песен и страшных сказок маленькая Сигни многое ведала про драугров. Обычно эти жуткие твари охраняли древние сокровища, либо бесцельно бродили по скорбным и мрачным местам. Иногда служили каким-нибудь зловещим волшебникам или колдунам. Как правило, драуграми становились некоторые злополучные воины, те, которых избежала счастливая участь погибнуть от железа в кровавом бою. Они умирали в своих постелях, скрежеща зубами и проклиная норн, плетущих нити судеб.