Кого не взяли на небо (СИ)

Её ударили эфесом меча в висок.

«Теперь мне точно пиздец», — успела подумать Аглая, и, второй раз за день, провалилась в черноту.

Глава вторая. Pacta sunt servanda

Шесть месяцев спустя.

Связала клинок, откинула в сторону. Ушла с линии атаки влево и переместилась полуоборотом за спину противницы.

«Ага, вот ты и попалась, подруга. Прими боль».

Бездна ткнула острием в правый бок противницы. Клинок вонзился в пустоту.

Вспышка, и в глазах расплываются десятки серебряных звёздочек.

«Ой, ах».

Деревяшка стукнула Аглаю по лбу. Она зашаталась и выронила стальной меч на утоптанную землю.

«Новая шишка, — невесело подумала девушка, — Моя голова похожа на уродливую башку жабы. Медленной и неуклюжей жабы».

Поймала брошенное ей мокрое полотенце и приложила к ссадине.

Йоля подошла к ней, крутя в руке тренировочное оружие.

— Слегка затянула с танцем, моя хорошая, но, в общем и целом, весьма неплохо.

Влажная ладонь взяла её за подбородок и слегка приподняла вверх.

— Ты движешься в правильном направлении — оттачивай своё «desvio» — контроль над клинком противника и есть ключ к победе.

Аглая не сопротивлялась, дождалась, когда ладонь нежно погладит её щеку, подняла голову, и с вызовом посмотрела в звериные жёлто-зелёные глаза с маленькими зрачками.

«Змеюка подколодная, никогда не моргает. Всё смотрит и смотрит — скоро проглотит меня, и уползёт переваривать».

Йоля приняла трансляцию — хрюкнула, обозначив «хи-хи», и присела на деревянный топчан у края тренировочного круга. Круг располагался на лугу перед замком — трава скошена, земля выровнена и утрамбована, а граница окружности обозначена двумя жирными линиями белой краски. Монакура внёс свою лепту в обустройство площадки — вбил в землю высокий, с человеческий рост, деревянный столб с табличкой. На табличке красной краской было намалёвано: «Каэр Морхен».

Йоля вытащила из кармана своих военных штанов что-то коричневое и сморщенное — то ли сушеную грушу, то ли кусок вяленого мяса, и вгрызлась в это своими жёлтыми зубами.

— На сегодня достаточно, моя хорошая, прими ванну — но не вздумай туда мочиться; я перед сном в холодненькую залезу.

Бездна с сожалением воткнула датский меч в середину круга и пошла к замку. На втором этаже, в комнате, служившей ей спальней, стоял гибрид бочки и лохани, способный принять в себя не менее четырех человек плюс штук десять резиновых утят. И сейчас это творение топора Монакуры, было наполнено теплой водой, ибо дно его было обито кусками железа, а под ним устроен небольшой каменный очаг. Девушка издала стон наслаждения, когда её тело погрузилось в тёплую воду, покрытую пышным слоем пены. Ароматная влага приятно расслабила ноющие от ежедневных многочасовых тренировок мышцы. Шесть месяцев подряд Аглая терпеливо постигала искусство убийства. Ей повезло с учителями.

Утром она попадала в руки Монакуры Пуу, и часа три они бегали по пустому городу, изучая тактику боевых действий в городских условиях: кидали метательные ножи, стреляли из самодельных рогаток по уцелевшим окнам, дрались друг с другом врукопашную, и пытались подбить ржавый пятьсот двадцать пятый МАЗ пустыми консервными банкам, наполненными камнями. Потом возвращались в замок, где после непродолжительного отдыха, залив ссадины и ушибы самогоном для дезинфекции, она отправлялась в «Каэр Морхен» — там Йоля приоткрывала ей завесу над тайной древнего искусства мечников.

Как они докатились до такой жизни? А бес его знает. Всё случилось само собой, а день примирения наступил спустя месяц, в течении которого Йоля держала их под замком, но хорошо кормила и лечила их раны; время шло, их ненависть к этому странному созданию слегка поутихла.

Однажды утром эта безумная тётка ввалилась в их комнату, отстегнула Монакуру от ржавой батареи центрального отопления и утащила прочь. Их не было пару часов.

«Мучает его или трахаются?», — недоумевала Аглая, рисуя в уме пугающие картинки.

Но девушка ошибалась. В комнату они ввалились глупо хихикая и шатаясь. Монакура пал на свой топчан, Йоля рядом.

— Абырвалг, — пискнула захватчица и ткнула локтем в бок угашенного сержанта.

— Расскажи, что было дальше с этим самым Шариковым, — попросила она, но, вместо продолжения истории, Аглая Бездна полчаса выслушивала взрывы истерического хохота.

Когда их слегка попустило, Монакура объявил, что он и Йоля заключили мирный договор, пакт о ненападении, приняли и подписали условия совместного сосуществования, зарыли в землю топор войны и раскурили трубку мира. И спросил не хочет ли она, Аглая Бездна, присоединиться к этому союзу. Ну и курнуть слегка.

«В жопу сосуществаляние!» — поначалу ерепенилась Бездна, но, когда сержант объяснил, что, если она не подписывает союзный договор, то автоматом переводится в разряд врагов, против коих означенный союз сразу же начинает боевые действия, Аглая призадумалась.