Кого не ждали

— Не просите. Я этому человеку помогать не собираюсь. И вам советую: забудьте о нём. Ветреник ещё тот. Слова красиво слагает, но искренности в них ни капли нет, — и старушка скрылась в каком-то зале.

Возможно, врагами графа становились родственники и мужья соблазнённых им женщин?

Милорад привёл двух лекарей. Они сняли повязку, осмотрели рану, расспросили меня, как повлиял яд на состояние мужчины. Привели того в чувство, промыли ему рану, чем-то напоили, затем куда-то понесли. Я пошла за ними.

— Вы можете возвращаться к себе.

— Не вернусь, пока ему не станет лучше.

Графа отнесли в ближайшую спальню. Лекари возились с ним около двух часов, потом заявили: «Теперь остаётся положиться на везенье». Взяв плату за беспокойство, ушли. Всемил опять потерял сознание. Я всю ночь смачивала ткань в холодной воде и прикладывала ему на лоб. Ближе к утру Милорад заснул. Всемил, придя в себя, обвёл комнату осмысленным взглядом и сказал обо мне гадость. Милорад проснулся от его голоса, прикрыл рот ладонью, зевнул.

— Раз он заговорил, значит, жить будет.

— Что она тут забыла? — недовольно спросил Всемил.

— Эта дама волнуется за тебя.

— От её присутствия мне становится хуже.

— Скажи, с кем ты подрался на этот раз? — потребовал Милорад.

— Мерзавец был в маске.

— Наверное, это алхимик. Я же просил тебя не заигрывать с женой этого ревнивца!

— Нет, меня подкараулил кто-то другой. Он и слуг подкупил, чтобы не появлялись в том крыле.

— Проверим.

— Почему ты обсуждаешь такие вещи рядом с ней?

Приятель попросил его помолчать. Граф выругался. Тогда Милорад закрыл ему рот рукой.

— Мне жаль, что вам приходится выслушивать подобное.

— Вряд ли я услышу от него нечто иное.

— Думаю, он вскоре сам будет благодарить вас за вашу помощь.

— Я боюсь его благодарности.

Тут он резко убрал руку:

— Ещё и кусаешься!

— Она не дождётся от меня благодарности!

Черноволосый граф облегчённо вздохнул, когда раненый опять потерял сознание.

— Простите его. Он обычно так с дамами не разговаривает.

— С дамами — может быть, но я-то…

— Если честно, мне всё равно, из какого вы рода, — признался мужчина.

— Но и вы не можете простить мне то наказание.

— Чистить конюшни было неприятно, не отрицаю. Это занятие не для графов. Но вы оказали неоценимую помощь моему другу. Я удивлён вашим великодушием.

— Я не могла стоять и дожидаться его ухода за Грань! Вы дурного мнения обо мне!

— Не обязательно стоять рядом. Вы могли развернуться и уйти. Полагаю, кто-то уже поступил так до вас.

— В этой части дома было мало людей…

— Ошибаетесь, более чем достаточно.

— Даже слуги…

— Возможно, это их месть. Им есть за что нам мстить, за что проучить.

Утром в спальню ворвались стражники.

— По какому праву… — начал черноволосый граф, вскочив с кресла.

— Она вечером пропала, и король велел найти её, — на меня ткнули пальцем.

— Я отведу вас к королю.

— Не стоит беспокоиться.

— Позвольте сделать для вас хоть что-то. Мы причинили вам столько беспокойства.

Неохотно согласилась воспользоваться его каретой. Он сел напротив меня. Глянул в окошко на дверце, потом неожиданно произнёс:

— А вы красивы.

— Не подходящее время для того, чтобы говорить о моём лице.

— А я не только о вашем лице, — задумчивый взор. — Ваша фигура, густые волосы…

— Из-за меня вы, граф, чистили конюшни. Не верю в ваше восхищение мной.

— Простите, — он отвернулся.

Чуть позже стал рассыпать извинения.

— Вам ведь не хочется говорить мне всё это, — обрываю его. Бессонная ночь, тревога за раненого вымотали меня.

— Я всем сердцем желаю…

— Красивые слова приберегите для другой.

— Вам есть за что злиться на меня и Всемила, но…

— По-моему, мои чувства вы ни во что не ставите.

— Ошибаетесь…

— Не оправдывайтесь.

В подобном духе мы разговаривали, пока не добрались до дверей тронного зала. Вячеслав ожидал нас в коридоре.

— Граф, вы объясните мне её исчезновение?

— Обязательно, мой король. Но ей следует отправиться к себе в спальню и выспаться.

— Пока вы будете врать? Пусть останется и расскажет, как всё было на самом деле.

Милорад честно и кратко поведал о случившемся.

— Он что-нибудь упустил?

— Всё так и было, — подтверждаю я.

— Иди, поспи, Алина.

— Спасибо, Вячеслав… — спохватившись, исправляюсь: — Благодарю вас, мой король.

Кланяюсь. От меня не ускользнуло: граф растерялся от моего с королём обращения на «ты».

— А вы, граф, задержитесь.

Прежде чем я ушла, Милорад раз двадцать выразил в разных выражениях, как мне благодарен. В спальне не выспавшаяся Цветана потребовала объяснить, где я пропала. Пробовала объяснить быстро, а она стала задавать вопросы. После четвёртого вопроса я взмолилась о пощаде. Мы устроились на просторной кровати, и девочка рассказала, какой поднялся вечером переполох. В середине её рассказа меня стало клонить в сон. Подружка растормошила меня только ради того, чтобы предупредить:

— Остерегайся Милорада! Твоя помощь не стёрла его обиду.

Пообещав не верить графу, провалилась в сон. Проснулась к вечеру и обнаружила на столике у кровати букет белых роз. Разбудила Цветану. Вместе мы пытались выяснить, откуда взялись цветы, но слуги словно воды в рот набрали.