Коготь берсерка

Случалось так, что правителя резали здесь же, в храме, на священной скамье, чтобы спасти народ от больших бед.

Но нынче тул ничего не сказал. Наверное, Тору понравились рабы и жирные монахи, привезенные дядей Свейном. Вначале Тору подарили пленных норвежцев. Один кричал и брыкался, взывая к вчерашним торговым напарникам. Он угрожал, что его друзья в Хладире сделают то же самое со всеми шведскими торговцами.

– Ты не торговец, – оборвали его люди в бронзовых масках. – Ты продавал своих и воевал с женщинами. Теперь пусть хозяйка подземного царства решит твою судьбу.

Один ловкий надрез – и норвежский разбойник лишился возможности говорить. Через распоротое горло он еще мог кое-как дышать, изо рта его лезла розовая пена, ноги скребли по земле, связанные руки дергались за спиной. Норвежца подняли вместе с его товарищем по несчастью и понесли обоих к выбранной толстой ветке.

– Повесьте их на том месте, где в прошлый раз висел ярл мятежного острова, – прошамкал предсказатель. – Это хорошее место. Тут всегда поет ветер, тебе будет не скучно. И отсюда хорошо видно, как мы будем веселиться в городе. Ты сможешь повеселиться вместе с нами...

Но сильный викинг ухитрился каким-то чудом высвободиться. Он растолкал плечами жрецов и, мелко перебирая связанными ногами, побежал в глубину рощи. За ним в сугробах осталась глубокая траншея. За беглецом кинулись стражники. Под одобрительный хохот его скоро притащили назад, викинг лягался и вертелся, но быстро слабел от потери крови.

– Следовало бы его отпустить, – пробурчал старина Горм. – Храбрость следует уважать...

Тут пленник извернулся и ударил палачей двумя ногами. Оба жреца оказались гораздо слабее викинга. Они отлетели в снег, точно ребятишки, получившие удар конским копытом. В рядах бондов засмеялись. Сколь бы торжественна ни была минута, свеи всегда ценили красивый бой и отвагу.

– Его надо отпустить, – гнул свое скальд.

– Он же все равно умрет? – удивился Даг.

– Зато он умрет на свободе. Он умрет в бою и попадет к валькириям!

Но, конечно же, Горма никто не послушал. Поскольку норвежец, захваченный Свейном, продолжал брыкаться, его повалили навзничь, вскрыли мечом грудь и вытащили сердце. Без такой важной части норвежец жить не смог, его наконец повесили вверх ногами, а сердце отдали в храм.

– В прежний Дизаблот достаточно было одной жертвы в день, – произнес кто-то в толпе.

– Это точно. Хватило бы одного, – согласился Халльвард Жаворонок. – Разве жрецы хотят подарить асам двоих?

– Не тебе решать! – оборвал кто-то из стариков. – Кто может заранее знать волю Тора? Вдруг он захочет получить сразу четверых?!

Привели следующую жертву. Даг узнал того, кого Волчья Пасть называл Бруно.

– Вот они! – проскрежетал жрец-тул, указывая на связанных, обессилевших саксов. – Вот они, подосланы Белым Богом, чтобы извести всех нас... Повесить их!

– Повесить проклятое семя! – гаркнули хором бонды. – Пусть асы получат щедрую долю!

– Двоих монахов мы отпустили, – посмеиваясь, рассказывал кому-то херсир Свейн. – Мы выкинули их на острове. Если их Езус защитит их, они доберутся до Шлезвига. Ха-ха!

Бруно схватили первым, распяли на каменной скамье, надрезали ему горло, но не до конца. Богам нравится, когда в праздник все делается постепенно и весело! Монах трясся, как гора свежего розового сала. Он пытался сложить руки ковшиком и что-то лепетал, обращаясь к своему Белому Богу, но тот не пришел на помощь.

– По слухам, здешние поклонники Белого Бога отдали храму всех свиней и шапку серебра в придачу, чтобы их не прирезали сегодня, – произнес кто-то сведущий в толпе.

– Все равно! Их надо всех вздернуть, – убежденно откликнулся Горм Одноногий.

– Проклятое семя, – брызгая слюной, заговорил седобородый жрец, – вы замахнулись на священную землю! Вы пришли отнять нашу веру.

– Убейте их, отдайте их долю асам! – заорали из толпы.

– Нет, их нельзя просто так убить, – поднял ладонь жрец. – Этого мы кинем в источник.

Молодые жрецы расступились. Под корнями дуба бил незамерзающий ключ. Вода скапливалась крошечным озерком, присыпанным снегом. Бруно раздели догола. Связали ноги и подтащили к парящей воде.

– Пусть исполнится воля!

– Если эта тушка не всплывет, в Свеаланде будет мирный год! – торжественно объявил тул.

Бруно столкнули в ледяную воду. Несколько мгновений он барахтался на поверхности, и Дагу стало уже казаться, что упрямый монах выберется, но источник был намного глубже, чем казался издали. Бруно выпустил кучу пузырей, словно кит, и пошел ко дну. Впрочем, спустя какое-то время труп монаха всплыл спиной вверх, его подцепили крючьями и выволокли на снег, но это уже никого не удивило. Бонды радостно загомонили, поняв, что асы благосклонно приняли жертву.

– Слава асам-заступникам, – пробормотал Олав. – Теперь точно будет мир...

Тела мертвых мужчин заняли свои места в Священной роще. Взлетали искры костров, ранний зимний вечер наползал на вечный лес, люди хранили молчание. Вот снова забили барабаны, с верховного жреца сняли праздничный рогатый шлем, а конунга закутали в шубу.