Коготь дракона

— Вы тоже оказались без своей богини, — заметил Эрин. — Но в отличие от нас вы никогда не пробовали ее вернуть.

— Потому что это невозможно.

— Возможно. Вместе с Солониэль вы утратили не только свою богиню — вы утратили веру. Но грядут перемены, Офин.

— О чем ты?

— Вы так глубоко погрузились в воды своего озера, что уже не ведаете, что творится в Невендааре! Разве ты не посылаешь время от времени гонцов через скальный туннель, соединяющий озеро и Подгорную реку, к своим сородичам, оставшимся в океане?

Офин вздрогнул и невольно отпрянул от берега. Стража его, встревожившись, направила мечи на эльфа. Опомнившись, Офин остановился.

— Ты видишь мою судьбу, проклятый эльф?

— Твою и всего твоего народа. Я вижу страшные молнии, пронизывающие водяную плоть озера, ударяющие в скалы. И вижу, как окончательно обваливается русло реки, погребая разлом и засыпая спасительный туннель…

— Твои молнии? — Бледно-голубые руки мерфолка легли на грудь, закрыв ее перепончатыми ладонями кракена.

Эрин дернул плечом и не ответил.

— Чего же ты хочешь от нас?

— Я хочу, чтобы вы вновь поклонялись Солониэль. Восстановили ее святилища, молились на ее алтарях. И передали это сородичам во всех морях.

— Это все?

— Нет. Вы должны подчиниться мне…

— Но ты!..

— В качестве доказательства своей преданности вы должны кое-что сделать прямо сейчас. По озерной тропе к горным воротам идет отряд имперцев. Уничтожьте его.

— Всех?

— Кого сможете — судьбой предначертано некоторым из них погибнуть в другом месте. И битву в Ущелье тысячи водопадов они запомнят до конца жизни… Так ты согласен, Офин?

— Ты говорил о переменах в Невендааре… Что это за перемены?

— На землю послана небесная дева. Ее цель — уничтожить мир.

На синем лице Офина промелькнули изумление и ужас.

— Но почему?

— Невендаар даже сейчас, погруженный в пучину войн, по-прежнему служит предметом зависти ангелов…

— Эти ангелы когда-то и осквернили своим низким чувством наш мир! — воскликнул мерфолк.

— Только вернув веру и возродив нашу богиню, мы сможем противостоять им.

Офин всмотрелся в лицо эльфа. Затем покорно склонил голову.

— Я сделаю, как ты хочешь. Как твое имя?

— Эрин. — Эльф протянул мерфолку гранатовое ожерелье. — Призовешь меня, когда понадоблюсь.

Офин принял ожерелье, прошипел что-то стражам, и все трое нырнули в глубину, вспенив хвостами водную гладь. Эрин поглядел, как исчезает, растворяется в черноте голубой свет колдовских факелов.

— Что ты в действительности видел в судьбе этого мерфолка? — спросил Джарус.

— То, что он подчинится. Мне лишь оставалось придумать, чем запугать его…

Дракон захрипел, и эльф понял, что Джарус так смеется.

— Меня радует, что после смерти у тебя сохранилось чувство юмора, — заметил эльф. — Это обнадеживает…

— Как раз наоборот, лишь после того как умер, я стал понимать шутки.

Эльф криво улыбнулся и достал из сумы мешочек с рунами.

— Что ж, сейчас мы тоже немного повеселимся…

Нордек, замыкая отряд, вместе с Барном тащил под руки шатавшегося от усталости старика-элементалиста.

— Уже совсем близко! — успокоил его капитан.

— Бросьте меня здесь! — ныл Верден.

Голова его опустилась на грудь и безвольно моталась из стороны в сторону, а борода, достающая до земли, мела речной песок.

— А вот и бросим к Бетрезену в озеро! — ругался Барн, и горячий пот катился по лицу стражника. — А то сами не доползем…

Барн насторожился. Откуда-то донесся странный переливчатый звук, набирающий силу и перекрывавший шум водопадов.

— Что это еще такое? — Нордек остановился.

Замер и весь отряд. Элементалист повис на плечах стражников, закрыв глаза и что-то бормоча себе под нос. Вдруг он смолк и прислушался. Глаза его широко распахнулись от страха.

— Это русалки! — воскликнул Верден. — Их пение…

Не успел он закончить, как звук усилился. В удивительных голосах словно смешались звуки ветра, плеск волн, чудный звон монет и поднятых с глубин сокровищ, чистые и сладострастные голоса дев. Барн высвободился из-под руки элементалиста и шагнул во тьму.

— Барн, вернись! — Белгор бросился вслед за стражником, сбил с ног. — Что делать, Верден?

— Залепить уши глиной!

— Но тогда мы не услышим друг друга! — Нордек выпустил элементалиста и склонился к земле. — Да тут одни камни и песок!

Белгор дал несколько пощечин Барну, приведя наконец усатого стражника в себя.

— Убираемся отсюда, пока они не зачаровали остальных!

Барн, побледневший, поднялся, вновь подхватил элементалиста, и отряд понесся прочь. Однако пение русалок не прекращалось и еще больше приблизилось. И вскоре у самого берега свет от посоха элементалиста осветил голубоватые фигуры. Русалки, опираясь руками о берег, высунулись из воды, выставив обнаженный торс, улыбаясь и призывно размахивая руками. Самый молодой стражник вдруг остановился и побежал к ним навстречу.

— Бигвил, стой! — крикнули одновременно Нордек и Белгор.