Коготь и цепь

– Сколько ты хочешь?! – Тахивран вскинула голову, уставившись на Бану обезумевшими глазами с покрасневшими от напряжения сосудами. – СКОЛЬКО?!

Бану облизнулась, предвкушая:

– Столько, сколько нужно, чтобы вам было нечем заплатить наемникам в столице.

Глаза раману округлились до формы тех жестянок, которые сыграли ключевую роль в событиях последних десяти лет.

– Ты с ума сошла?! – в отчаянии выкрикнула женщина.

Бану с пониманием легко качнула головой: да, это колоссально страшное чувство, когда понимаешь, что все твои труды пропали даром. Ей оно знакомо с тех времен, когда пришлось бросить Астароше, и сейчас, несколько минут назад, угрозы раману вновь напомнили его.

– Мои войска и так загружены золотом. Именно поэтому отец не только выдвинулся к столице сам, но и созвал всю нашу родню: чтобы в безопасности доставить трофеи домой. Тракт-то немалый. Поэтому мы сможем вывезти не так уж и много, – утешила Бану. – Но все, что сможем, – возьмем. А что не возьмем золотом – возьмем едой и лошадьми. Не на горбу же тащить ваши сундуки! – претенциозно заявила Бансабира. Молниеносно она наклонилась, сорвав с шеи государыни цепочку с ключом, повернулась и пошла к бюро.

– Что ты делаешь? – судорожно спросила Тахивран. Бансабира обернулась, не успев дотронуться до шкафа с бумагами.

– Вы согласны с моими условиями? – Раману кивнула. – Тогда… – Мать лагерей по-свойски открыла бюро и принялась в нем копаться.

– Немедленно прекрати! – Тахивран подбежала к Бану, протянула к ней руки, пытаясь остановить, но Бансабира ловко выкрутила локти и кисти и с силой оттолкнула раману так, что та, отступив, не удержала равновесия и повалилась с ног. – Что ты творишь?! – завопила почти истошно.

– Вы что, думаете, я поверю на слово? Вам?! Мне нужны гарантии безопасности моих войск и моего сына. – С безразличным видом Бану вытащила наконец стопку каких-то бумаг и поглядела на дверь. – Сейчас у меня нет времени разбираться, что здесь что. Переберу на биваке. То, что меня не заинтересует, я пришлю вам обратно с гонцом. Лишний хлам мне даром не нужен.

Тахивран сидела на полу, растерянно глядя на северянку. Праматерь Земли и Неба, что это за напасть? Как где-то вообще могло родиться такое чудовище? Она что, не шутит, что ли, эта Бансабира Изящная? Бану уже открыла дверь, впустив «живой», «подвижный» воздух в комнату, которая, казалось, застыла от напряжения, как желе. Перешагнув порог, Бану замерла, глубоко вдохнула, смежив веки. Приятно понимать, что дела закончены. Тахивран позвала стражу, выбежав в коридор и толкнув при этом Бану из-за узости проема. Но стража лежала вдоль стен, не подавая признаков жизни. Зато охранников Бану было куда больше десяти человек. Увидев госпожу, рассевшиеся прежде на полу бойцы повскакивали с мест и, вытянувшись, ждали в готовности указаний.

– Ты… Что ты наделала?! – шипела раману, понимая, что здесь, в коридоре, нельзя выдавать себя. Во дворце полно тех, кто верен ее мужу, а не ей. Необходимость тщательно скрываться от рамана до того срослась с сущностью Тахивран, что не подводила ее даже на грани истерики.

– Да ничего страшного. Я же сказала, что, если вы примете мои условия, никто не умрет. Их просто оглушили. В ближайшее время, – Бансабира обошла Тахивран и посмотрела ей в глаза, – к вам съедутся представители всех танских семейств. Заявите о своих полномочиях и урегулируйте конфликт, который сами и начали. Используйте власть Теней, чтобы угомонить танов. Сейчас это сделать проще всего: воевать никто не хочет, да и не может уже, честно сказать. У всех закончились силы, так что в этой ситуации приказ прекратить распри со стороны будет для танов как бальзам на душу.

На лице Тахивран дрогнуло несколько мускулов. Кажется, до нее только сейчас начало доходить, почему Бансабира именно в дом Аамут проникла тайно и сделала все без лишнего шума. Она и впрямь была не заинтересована в том, чтобы всем рассказывать о причастности к Бойне Двенадцати Красок раману Тахивран, если ей хорошо заплатят.

– И еще проводите меня обратно в тронный зал: чтобы избежать атаки ваших солдат, мне пришлось оставить там шесть ножей.

– Я их уже собрал. – Опередив раману, вперед подался Серт и протянул шесть клинков, завернутых в какую-то ткань. Бану поняла, что это – не что иное, как обрывок плаща кого-то из охраны раману.

Бансабира, кивнув, приняла сверток, взглядом подозвала Ниима, вложила оружие в его руки, чтобы иметь возможность по одному проверить клинки и распределить их в привычные «тайнички». Серт тем временем приблизился к дрогнувшей Тахивран, дружественно приобнял за плечи и развернул лицом к двери.