Коготь Харона

— Разожги в первую очередь малые печи, — посоветовал Гол’фанин Равелю, который присоединился к нему, Джерту и Тиаго в нижней камере. — По одной и медленно. Это покажет нам, как в действительности сдерживается изначальный зверь.

Равель с выразительной ухмылкой посмотрел сначала на Джерта, и Джерт, после короткого кивка головы, смог вернуть только взгляд.

— Нет, — сказал ткач. — В первую очередь будет зажжён главный кузнечный горн.

— Мы не знаем, есть ли у этого горна дымоход и цел ли он, — возразил Гол’фанин. — Было бы лучше допустить любую утечку изначальной силы через узкую камеру, не так ли?

— В краткосрочной перспективе, возможно, — сказал Равель. — Но я предпочитаю получать преимущество там, где нахожу его.

— А если значительная часть изначальной энергии высвободится, чтобы сеять хаос? — спросил Тиаго.

— Мы обвиним Брак’тэла, — ответил Равель без колебаний.

— Вина его, а заслуга твоя, — заметил Тиаго.

— Так и должно быть, — сказал Равель и направился к металлической лестнице, ведущей назад в кузницу. Однако у первой ступени он остановился и повернулся к остальным. — Ни слова об этом, — сказал он.

— Ты нравишься мне больше, чем Береллип, хотя эта мерка, надо сказать, мала, — ответил Тиаго.

— И мне нужен главный кузнечный горн, — добавил Гол’фанин.

Вскоре после этого все они собрались в кузнице, больше сотни тёмных эльфов и даже несколько драуков.

Равель кивнул Гол’фанину, решив оказать кузнецу почтение, хотя немногие знали истинную личность «слуги» Тиаго. Старший дроу нагнулся пониже, вошёл в печь фальшивого кузнечного горна и спустился по лестнице.

Спустя несколько мгновений кузница начала сотрясаться от серии громких ударов и даже небольших взрывов и звука тяжёлых камней, скользящих друг по другу.

Судорожный вздох рядом с Равелем обратил его взгляд на главный кузнечный горн, где внезапный свет засиял в глубине его толстых ниш. Ткач облизнул губы и, как только внутри начали подниматься языки пламени, подошёл ближе. Он низко наклонился, но выпрямился от неожиданности, когда заметил несколько маленьких, проказливых существ из чистого огня, начавших танцевать внутри горна.

Сначала их было несколько, но потом счёт пошёл на тысячи. Весь зал громко ахнул, и многие дроу заслонили свои чувствительные глаза, когда наружу хлынули потоки света и тепла. И это было больше, чем свет и сила пламени, пришёл ответ. Равель ясно это почувствовал: внутри была магическая энергия. Это был не просто огонь, который не нуждался в топливе, и не просто самый жаркий огонь, который мог бы лучше расплавить все сплавы. Нет, этот огонь был другим. Этот огонь был по— Настоящему живым, волшебным образом живым, с тысячью элементалей, готовых одалживать свою магическую энергию любому орудию, созданному внутри.

Вернувшись из суб— Камеры, Тиаго Бэнр подошёл к заворожённому ткачу, а следом за ним и Гол’фанин.

— Это то, чего ты ожидал? — сумел спросить Гол’фанина Равель.

— Сверх того, — выдохнул старый кузнец.

— Моему оружию будет завидовать весь Мензоберранзан, — заметил Тиаго, и Равель бросил взгляд на него, затем на Гол‘фанина, благоговейное выражение лица которого показывало, что он согласен с этим заявлением.

Равель инстинктивно бросил взгляд через проход на Джерта, и стал гадать, какую цену ему придётся заплатить за свою сделку с Тиаго.

— Всё работает, как и должно, — сказал Гол’фанин, вытянув его назад из раздумий. — Довольно изобретательно и совершенно в своей простоте. Изначальный жаждет быть свободным, и поэтому он охватывает эти каналы, эти маленькие частички свободы. Он даёт немного своей жизни тем кусочкам, которые сбегают в печь кузнечного горна. И посмотрите, как они танцуют!

— А границы удерживаются? — спросил Равель.

Гол’фанин уклончиво пожал плечами.

— Задвижки открыты, хотя и не полностью. Если бы Изначальный мог вырваться, он сделал бы это. Скорее всего, уже сделал бы.

— И другие горны, — напомнил Равель. — Мы должны разжечь их.

— По одному за раз, пока мы не будем уверены в их целостности, — посоветовал кузнец.

— Присмотри за этим, — ответил Равель.

Он помахал Джерту, чтобы тот присоединился к ним. Также подошёл Брак’тэл, которого Равель не звал. Действительно, в такое время и со всем тем, что они имели перед собой, возможно, даже его брат-идиот мог оказаться полезным.

— Объясни им, что нужно будет сделать, если какой— Нибудь из кузнечных горнов выйдет из строя, — проинструктировал Равель Тиаго, хотя оба знали, что в действительности он адресовал свои слова Гол’фанину, который, казалось, понимал происходящее лучше, чем кто-либо.