Коготь Харона

Дриззт провожал взглядом каждый его шаг, пока тот шел к яме предтечи. Следопыт быстро достал меч из-за спины и швырнул его на камни рядом с дырой, так как не хотел держать его при себе достаточно долго во избежание новых сражений с мечом, обладающим собственным злым разумом. Он был на грани, когда стал свидетелем этого поцелуя и, в конце концов, боялся, что Коготь Харона сможет убедить его покончить с Энтрери более привычным способом.

— Нет! — Далия отчаянно закричала.

— Да, — ответил Энтрери.

Дриззт посмотрел на свою любовницу. Но в этом взгляде не было ни капли ревности. Дроу был рад этому, рад подтверждению, что его неуверенность была уловкой, внушением хитрого меча, во всяком случае по большей части. Но были и другие мысли, одолевавшие его в тот момент. У Далии был ребенок? Этот изуродованный тифлинг был ее отпрыском? Он понял причину ненависти Далии к Херцго Алегни, многое стало ясно ему в эти минуты.

Тёмный эльф чувствовал, что должен подбежать к ней, обнять ее и утешить, но обнаружил, что не может этого сделать. У них нет времени. Слишком многое еще предстоит сделать, и быстро, если они еще надеются оказаться живыми подальше от этого места.

Он и Далия по крайней мере, так он думал, глядя на Энтрери.

— Все в порядке, — нежно прошептал эльфийке Энтрери. Он взял ее за плечи и заглянул в глаза. — Пора, — убийца повернулся к Дриззту и направился к проходу. — Давно пора.

— Давай же, — крикнул ему Дриззт и отступил на шаг от меча.

Энтрери взглянул на клинок, затем снова на Дриззта.

— Это было довольно жестоко.

Дроу с трудом сглотнул, не в силах отрицать обвинения. Он знал, что Энтрери не может ни приблизиться к мечу, ни бросить его внутрь, ни даже пнуть его. Если он сделает это, то скорее всего Коготь Харона снова поработит его.

— Ты ничего мне не должен, — признал Энтрери. — Я не могу просить тебя об этом как друг. Тогда из-за взаимного уважения? Или, может, мне просто воззвать к твоей чести и напомнить, что мир был бы гораздо лучше, не будь в нем таких, как я? — он выдавил из себя короткий смешок, признавая свою беспомощность, но быстро пришел в себя, поднял пустые руки и попросил: — Пожалуйста.

— Часто мысль о том, чтобы наконец избавиться от Артемиса Энтрери, приходила мне в голову, — признал Дриззт. — Человек с такими навыками, как у тебя, может способствовать…-

— Избавь меня от своего идиотизма, — сказал Энтрери, подталкивая Дриззта

Да будет так.

Дриззт двинулся, чтобы оттолкнуть ногой меч, но наклонился слишком низко и вынужден был снова поднять меч. В тот же миг его обдало волнами ненависти, исходящими от Когтя. Он чувствовал, как водоворот отчаяния, гнева, угроз и дразнящих обещаний смешиваются вместе, превращаясь в запутанный клубок, приводящий мысли в полный беспорядок.

— Идиотизм? — повторил Дриззт, пожав плечами. — Едва ли. Ты никогда не понимал этого, Артемис Энтрери. Увы! Идиотизм, говоришь ты, но никак не надежда.

Пожав плечами в смирении, следопыт бросил меч через край ямы.

— Я всегда завидовал тебе, Дриззт До’Урден, — быстро крикнул Энтрери, зная, что ему осталось не больше нескольких ударов сердца. — Завидовал тебе, но не тому, как ты владеешь своими клинками.

Артемис Энтрери закрыл глаза и откинул голову назад, погружаясь в прохладную темноту, в сладкие объятия, объятия смерти.

Глава 26 Ожидания

Эффрон шатался по Царству Теней, а слёзы затуманивали его зрение. Он удивлялся своей реакции на смерть Херцго Алегни, его отца, ведь он глубоко ненавидел тифлинга. Он не оправдал ожиданий Алегни с момента своего спасения у подножия продуваемого ветрами утеса до момента сокрушительной смерти Херцго Алегни.

Херцго Алегни ценил силу рук, а его ослабленный сын вряд ли соответствует этому критерию. Военачальник довольно ясно выражал свои чувства к Эффрону. А сколько раз Эффрон развлекался фантазией об убийстве жестокого тифлинга?

Тем не менее теперь, когда Алегни был убит прямо у него на глазах, кривой колдун испытывал только горе и самую глубокую боль.

И самую глубокую ненависть.

Далия сделала это. Эльфийка, которая родила его, ведьма, которая бросила его с утеса, сделала это.

Постепенно потрясенный колдун добрался до Дрейго Проворного, который как будто не удивился, увидев его.

— Меч? — сразу же спросил нетерезский лорд.

— Херцго Алегни мертв, — сказал Эффрон, и боль от произнесения этих слов заставила его снова всхлипнуть.

Ноги подкосились, и ему пришлось приложить руку к стене, чтобы не свалиться.

— Меч? — повторил Дрейго Проворный.

— Обречен, — прошептал Эффрон. — Уничтожен, они достигли палаты предтечи.

— Они? Далия и ее спутники?

Кривой колдун кивнул.

— И они убили лорда Алегни?

Эффрон только пристально посмотрел на него.

— Впечатляет, — прошептал старый иссохший лорд. — Он дважды с ними столкнулся и дважды провалился. Немногие, кто знал Херцго Алегни, поставили бы на такой исход.

Эффрон вздрагивал от каждого черствого слова.

Дрейго Проворный улыбнулся ему, показав желтые зубы.

— Да, черство, — признал он, читая выражение Эффрона. — Прости меня, увечный.

— За это я ее убью, — поклялся Эффрон.

— Далию?