Коготь химеры

— Ну… потомки буров — так мы их называли. Белые юаровцы, короче говоря. Мы тогда с Говимбо гоняли для СВАПО караваны с оружием и прочей херней. «Буровики» нас вычислили, но никак не могли достать. В конце концов не поленились — пригнали группу типа «Альфа-1» в самую столицу. Хотя… по тем временам — вполне реальная задача. Тут тогда такая каша варилась, и кто только в этом котле не парился. И местные кланы — целых три, и кубинцы — их было больше всего, и СВАПовцы, и «буровики», и мы, конечно. Вселенский хаос! Короче, попытались они нас тут прихлопнуть. Их семеро здоровенных натасканных бугаев, а воевать «буровики» умеют, уж поверь на слово. Может, потому что водки жрут не меньше нашего. Нас двое. Ну и пошла потеха! Вот этот зал разнесли вдребезги. Хозяин месяц потом ремонт делал. Только мы их уработали. Я лежал за барной стойкой и спокойненько оттуда лупасил, пока одна сука не кинула гранату. Хорошо, что взорвалась она прямо на стойке с пойлом. Вот! — Дед поднялся, расстегнул ремень, спустил штаны и без малейшего стеснения продемонстрировал залу голую задницу, густо испещренную грубыми багровыми рубцами. — И после этого я ту суку задушил голыми руками! — Он потряс в воздухе красными кулачищами. — Когда подоспел наш взвод караульной роты, дело было кончено: десятка два трупов — мы валили всех подряд — и лавровый венок победителя. Мне тогда второй орден Боевого Красного дали.

— Подумаешь, — хвастливо встрепенулся Док, которого после опорожненной наполовину бутылки виски потянуло на откровенный треп. — Я в Зоне один как-то положил группу вашего российского спецназа. А они, знаешь ли, будут похлеще твоих «буровиков». Правда… — он пригорюнился, подпер подбородок ладонью, — потрепали изрядно. Чудом выжил. Да… — Док поразился точности собственного сравнения. — Именно чудом! Химера спасла. Вообще… эта зараза мне столько раз жизнь спасала — со счета сбился.

— А где ты положил группу спецназа, в какой обстановке? — деловито уточнил Денисов.

— В лесу.

— Ну… в лесу бы и я положил — там возможности маневра почти не ограничены. А в замкнутом пространстве задача трудновыполнимая. Так что… не гоношись. Но, один хрен, молодец. А вот то, что сбился со счета, — это плохо. — Денисов назидательно поднял указательный палец. — Подобные счета нужно вести аккуратно и всегда по ним платить. Но вернемся к нашим баранам. — Он повернулся к престарелому аборигену, который молчал во время их разговора, но на каждую фразу согласно кивал.

— Где сейчас Гомеш?

— О… — Местный авторитет грустно закатил белки, густо подкрашенные желтой краской африканской лихорадки цу-цу-гамуши. — Нету Гомеша. Зарезали, суки, еще три года назад.

Слово «суки» он произнес почти на чистом русском, с легким присвистом.

— Допрыгался, значит. Ну… туда ему и дорога. — Денисов тем не менее сморщился досадливо. — Но парень был неплохой. Главное — проворный, умный и… И преданный. Таких мало. Послушай, Сантуш, а кто может мне его заменить? Мне очень нужен толковый малый. Плачу хорошо — ты знаешь. И долю свою получишь от наводки.

Старик озадаченно поскреб затылок длинным восковым ногтем.

— Ну-ну, колись быстрее, — подстегнул Дед. — У тебя наверняка есть подходящая кандидатура.

— Да, есть, — решился абориген. — Савимбо его зовут. Работает в баре «Амбасадора» официантом. Он ученик Гомеша. Тебе подойдет.

— Вот и хорошо, только ему пока ни слова — удавлю, если вякнешь. — Денисов вынул из кармана трубочку долларов, бросил ее на столешницу перед однофамильцем легендарного, но покойного президента страны, с которым сам Брежнев целовался взасос, допил содержимое своей бутылки, поднялся решительно. — Все, пошли. Всем горячий привет!

Он взмахнул на прощание кулачищем: «Но пасаран!» — и твердой походкой зашагал на выход. Уже в такси вытер пот со лба, пожаловался горестно: «Старею, устал. Нужно поспать. Завтра у нас трудный день. Прием у королевской семьи! И этого Савимбо нужно сделать, он нам очень пригодится».

Дед смежил набрякшие веки и тотчас отрубился — словно топором по башке тюкнули. В номер отеля его пришлось тащить двум дюжим носильщикам из обслуги отеля. Денисов так и не проснулся в момент транспортировки, зато утром, ровно в шесть ноль-ноль, он постучал в номер Дока, уверенно распахнул дверь и… Док спросонья протер глаза, зевнул и… обомлел в очередной раз. Воистину постоянные трансформации Деда оставались для него непостижимой загадкой.

Белоснежный парадный мундир капитана первого ранга! Золотое шитье, золотые погоны, золотые аксельбанты, кортик с золотой рукоятью. Все в золоте! Дед искрился огнями и мерцал, словно новогодняя елка. Но более всего поражало обилие наград на могучей груди. Ордена и медали всех стран и народов плотными рядами теснились слева. Справа бриллиантовыми искрами сияли разнокалиберные звезды, среди которых и величиной, и обилием алмазов, рубинов, изумрудов выделялась одна — восьмиконечная. В каждой петлице — по разноцветной орденской ленточке. На галстуке — еще две золотые звездочки, густо усеянные россыпью драгоценных камней.