Коготь Химеры

Сержант послушно опустил ствол, а химера, словно выпущенная из катапульты, взметнулась вверх в десятиметровом прыжке, пружинисто приземлилась на все четыре лапы и растаяла, растворилась в знойном мареве. Что там говорить, зрелище получилось воистину фантастическое. Они наблюдали за ним в бинокли. Вот одна из антилоп, действительно крупная и жирная, настороженно подняла голову. Почуяла, видно, угрозу. Как почуяла – непонятно, ведь химера невидима и запаха не имеет. Но животное, оно и есть животное. Дано ему шестое чувство, не свойственное человеку. Затем голова импалы мотнулась и безжизненно повисла. Химера, вероятно, свернула несчастной шею одним ударом лапы. Док и раньше обратил внимание на то, что при охоте химера, как и все кошки, чаще всего пускает в ход свои когтистые лапы, а не зубы. Импала не успела даже повалиться. Тело ее вдруг поднялось в воздух и плавно полетело к ним по волнообразной кривой. Вверх – вниз, вверх – вниз. Ногти и голова антилопы болтались во все стороны, но тело неслось над землей, неуклонно приближаясь к их джипу. И наконец аккуратно приземлилось под передним колесом.

Денисов вытер холодный пот со лба, а сержант Роналду осенил себя крестным католическим знамением и что-то набожно пробормотал под нос. Чудо материализовалась и оскалилась в довольной, уже такой знакомой Доку улыбке. Улыбке химеры.

– Зараза! – буркнул Док. – Вот так ты и Хомяка убила. Убила и сожрала. Угробище чертово.

– Сам дурак, – огрызнулась Чудо. – Я тебе тысячу раз объясняла: так вышло. И нечего было твоему Хомяку влезать на мою территорию.

– Ладно, ладно. – Док примирительно махнул рукой. – Проехали.

Ужин на берегу Черной речки правда доставил Доку массу новых, непередаваемых, неповторимых впечатлений. И массу удовольствия. Он уже отвык, давно отвык, что можно вот так запросто посидеть на берегу реки вечерком, на закате и не… Да! Это самое главное! Не опасаясь, что вывалит из кустов ошалелый чернобыльский кабан или кровосос, не вспрыгнет на спину лютый снорк, не протянет из воды щупальца голодный сом. И не накроет тебя выброс или временная аномалия, какая накрыла Крокодайла. И не выцелит с того берега в тебя снайпер «Монолита» или сталкер-грабитель из беспредельщиков, а то и просто отмороженный зомби.

Хорошо было на берегу африканской Черной речки. Она, река, и вправду казалась черной. Наверное, из-за густого, жирного, иссиня-черного ила, толстым слоем покрывавшего ее берега и дно. Место для ночлега Док и Роналду выбирали недолго, но очень придирчиво. Тут, понимаешь ли, гиппопотамы плещутся, а к ним лучше не подходить и на пушечный выстрел. Там – проход к водопою, истоптанный тысячами копыт, а мирных животных, особенно «крышетечных» буйволов и слонов, лучше не тревожить. Здесь – крокодилья лежка и наверняка неподалеку гнездо, защищая которое, самка запросто может откусить мужское достоинство.

Денисов в предвкушении знатного ужина и законной, честно заработанной выпивки щедро сыпал комментариями. Дельными, конечно. Делился богатым опытом:

– Африканский слон – это тебе не индийский. Индийский слон – умница, работяга. А африканский – тупая скотина. Эти твари даже слонят своих не особо защищают. Отбился бедный слоненок от стада и от мамки – кранты ему. Львы тут как тут. Валят слоненка. Самое обидное: идет мимо здоровенный самец, видит эту картину, так хоть бы, урод, хоботом шевельнул. Зато за самкой, б…., прется за сто километров.

О! Видишь островок посреди условного фарватера? Нильский, зараза! Ждет в засаде. Раньше, еще лет пятьдесят назад, тут нильские не водились. А нильский крокодил, между прочим, самый крупный в мире. Правда, австралийские морские тоже достигают таких размеров. Полгода, сука такая, может не жрать. Но здесь, особенно когда миграция копытных, голодным не останется. Стада прут многотысячные, и всем нужно переправляться через реку.

О! Слышишь этот звук, словно мяукает кто-то? Самка леопарда. Туда лучше не ходить. Она предупреждает, сволочь, заранее. И слава Богу: самка леопарда при котятах – зверь страшный. Обойму в нее выпалишь, а все одно лезет к горлу. А леопард в драке и льву фору даст.

Наконец-то выбрали подходящее по всем параметрам место. Сухо, тепло… Тепло, пожалуй, чересчур, зато мухи не кусают. Как оказалось впоследствии, именно «мухи», вернее, прочая жалящая, кровососущая летучая нечисть послужила главным критерием для выбора места ночевки. Бегемоты, слоны, буйволы и крокодилы, как честно признался уже за ужином Денисов, их с сержантом Роналду мало волновали. Так, просто дали Доку очередной мастер-класс по вопросам естествознания и природоведения. Но москиты, мошки, мухи-кровососы – настоящая проблема. Вот и искали на густо поросших берегах реки участок, где растет кустарник, цветущий три раза в год. Научного названия Дед не знал. Сказал только, что это местная разновидность сирени. Док сразу вспомнил сирень чернобыльскую и загрустил.