Коготок Большого Взрыва

Через час он принял решение сделать пару челночных походов на катере вдоль Бича. Воображение рисовало развалины древних сооружений, полные раритетов, и разбитые остовы чужих космических кораблей, также таящие в себе неведомые клады. На Земле они могли стоить миллионы и даже десятки миллионов руаней – золотых стандартов, заменивших лопнувший доллар.

Катер поднялся «над» округлой горой ледяных и каменных глыб, осевших на струну и похоронивших морлокскую станцию, и двинулся на высоте трёх километров над Бичом в сторону его «носового» торца. Вёл катер Якобс, бывший спецназовец, член одной из частных военных компаний Нидерландов, нашедший своё призвание в нелегальном бизнесе с продажей старинных изделий.

Всматривались в бугристую трубу под аппаратом, то сужавшуюся, то расширявшуюся, до рези в глазах. Сильно мешали струи испарений, поднимавшиеся над ледяными буграми. Но особенно смотреть было не на что. Бич за миллиарды лет блуждания между галактиками насобирал в основном пыль и снег, а также остатки разбитых планет и астероидов, поэтому глаза уставали от унылого пейзажа, тянувшегося, казалось, бесконечно. К тому же изрядно доставала тошнота, вызванная колебаниями силы тяжести, и спутникам Мозеса, да и ему самому, было несладко.

Наконец на сто первом километре от разбитой морлокской станции внизу на округлом ледяном волдыре диаметром в несколько километров показались какие-то шипастые структуры серо-жёлтого цвета, контрастирующие со снегами вокруг, и Мозес дал команду снижаться.

С высоты в сто метров шипастые структуры обнаружили сходство с земными кактусами, известными под названием «голова старика»[42], проросшими сквозь толстые слои снега и льда.

– Будем садиться? – жадно спросил Сёма Млынник.

Мозес ответил не сразу. «Кактусы» ему не понравились, словно и вправду были головами усопших великанов, туловища которых утонули в снегах.

– Не вижу смысла, это не развалины.

– Что-то живое.

– Было когда-то живое, да замёрзло насмерть.

– Неужели на Биче когда-то была жизнь?

– С какого бодуна тебя это интересует? – полюбопытствовал Якобс.

– Про жизнь всегда интересно, – бесхитростно и не слишком вразумительно пояснил Млынник. – Говорят, в космосе тучи всяких монстров ошиваются. Может, на Бич какие-то семена выпали да проросли?

– Мне по барабану.

– Летим дальше, – прервал «учёный» разговор Мозес, глянув на Солнце, появившееся на передней полусфере блистера.

Фильтры погасили его пламенный огонь, но земная звезда уже приблизилась настолько, что увеличилась вдвое по сравнению с тем, что было видно с поверхности Земли, и поляризационная оптика катера не справлялась с потоком света.

Мозес пожалел, что направил аппарат к переднему концу Бича. Теперь им всё время надо было лавировать, чтобы лучи Солнца не кололи глаза. Но поворачивать назад, преодолев больше сотни километров, не хотелось.

– Смотрите в оба! Ещё полчаса покружим и назад.

Однако им неожиданно улыбнулась удача.

Не прошло и пяти минут, как под катером вырос очередной снежно-каменно-ледяной пузырь, из которого торчали чуть погнутые девять мачт в ряд, словно венчавшие палубу какого-то древнего парусного корабля.

– Вот это другое дело! – сказал Мозес, выслушав ликующие вопли «археологов». – Надеюсь, здесь нам повезёт. Аксель, ищите место для посадки.

Катер сманеврировал и опустился рядом с крайней «мачтой», облизанной тонким слоем льда. Сквозь эту прозрачную плёнку было видно, что цвет мачт вишнёво-красный, словно они были раскалены до высокой температуры.

Мозес на всякий случай проверил, не излучают ли «мачты» радиацию, но датчики катера и скафандра молчали. Полевая обстановка вблизи необычной конструкции была близка к почти нулевому фону космического пространства.

Выбрались на губчатый грязно-серый бугор, состоящий из смеси льда и пылевых пластов. Задрали головы, разглядывая слегка изогнутую вверху полую, как оказалось, трубу высотой в сто и диаметром у основания в десять метров.

– Ну и что это за фигня? – осведомился Сёма Млынник.

– Мачта, – сказал Якобс. – Плюс ещё восемь штук.

– Если это мачты – где корабль?

– Подо льдом.

– Что-то я сомневаюсь, было бы видно.

– Осмотрите всё, – приказал Мозес. – Аксель, запиши ландшафт на камеру.

Разбрелись вдоль шеренги «мачт», ничем не отличающихся друг от друга. Они стояли ровно, с шагом в полсотни метров, и было понятно, что у них действительно должна быть одна платформа. Однако никакой платформы видно не было, «мачты» уходили в завалы льда и застывшей грязи глубоко, и для того, чтобы убедиться в их принадлежности кораблю, требовалось пробить колодец до платформы-палубы, на которой они были установлены.

– Дырка! – заорал Сёма, осматривающий третью от начала шеренги «мачту».

Доползли до неё, стараясь делать как можно меньше движений руками и головой. Сила тяжести Бича на каждом метре его длины была чуть больше земной, но это ещё можно было терпеть, но вот растягивание рук-ног и мышц в разные стороны, да ещё эффекты пароксизма скручивания тела, мешали ориентироваться, и простая прогулка по ледяным торосам становилась сродни преодолению полосы препятствий.