Когти чёрных орлов

Прибыв в ставку флота, Алексей направился к Ушакову, чтобы представиться и получить назначение на корабль. Кабинет контр-адмирала оказался полон людьми, и вновь прибывшему гардемарину с час пришлось ждать в коридоре, пока ему не разрешили войти.

Когда юный гардемарин вошёл в кабинет контр-адмирала, там ещё оставался один из капитанов, с которыми тот проводил совещание. Сам флотоводец сидел за массивным дубовым столом, обитым зелёным бархатом, на котором оставалась развёрнутой огромная карта с акваторией Чёрного моря и крымским полуостровом в центре.

Это был невысокий, тонкого телосложения человек, с ясным аристократическим лицом, с набелёнными волосами, стянутыми на затылке в косицу, и такими же набелёнными бакенбардами. На его смолянисто-чёрном мундире с высоким, расшитым якорями, воротником гордо зияли заслуженные награды, среди которых особо выделялись орден святого Владимира четвёртой степени, полученный за борьбу с чумной эпидемией, и орден святого Владимира третьей степени, заслуженный в битве у острова Фидониси. Вокруг шеи была обвита полосатая георгиевская лента с красным георгиевским крестом четвёртой степени.

Когда вошёл Алексей, оставшийся капитан хотел было выйти, но Фёдор Фёдорович жестом руки велел ему задержаться.

— Сергеев-Ронский Алексей Александрович, — сказал контр-адмирал, взглянув на документы гардемарина.

— Так точно, ваше превосходительство, — тут же ответил гардемарин.

Поставив в необходимых местах свои подписи, он вернул их владельцу. Потом поднял руку и указал на стоящего в стороне капитана второго ранга.

— Вот, молодой человек, познакомьтесь: командующий линейного корабля «Святой Георгий Победоносец» капитан второго ранга Поскочин. Извольте поступить в его полное распоряжение, — сказал контр-адмирал и откинулся на спинку стула.

— Будет исполнено, ваше превосходительство, — тут же ответил гардемарин и с благодарностью поклонился.

— Всё, идите, — махнул рукой командующий и снова склонился над картой.

Ещё раз поклонившись, Алексей вышел из кабинета и направился вслед за капитаном Поскочиным.

Но капитан, вместо того чтобы взять его с собой на корабль, первым делом отправил вновь прибывшего гардемарина в карантинный барак. Там его заставили снять с себя всю одежду и отдать её в прачечную, потом как следует вымыться и, вдобавок, хорошенько растереться уксусом. Пережитая в недавнем прошлом эпидемия чумы, поразившая херсонский порт и забравшая многих моряков Лиманской флотилии, была ещё свежа дурной памятью. В карантине он провёл десять дней, не выходя дальше пределов барачного дворика, и по два раза на дню, утром и вечером, подвергаясь тщательному осмотру врача.

На одиннадцатый день за ним пришёл молодой двадцатисемилетний лейтенант, забрал его с карантина и велел следовать за собой. От карантинного барака они направились на знаменитую Графскую пристань, в ту пору бывшую лишь простым деревянным причалом.

С Графской пристани, как с никакого другого места, открывался прекрасный вид на большую Ахтиарскую бухту и уходящую рукавом вправо меньшую Южную бухту.

Совсем рядом, как на ладони, гордо красовались суда героической Севастопольской флотилии, бывшей основой русского Черноморского флота. Ближе всего к пристани в ту минуту стояли пятидесяти-пушечный линкор «Святой Александр Невский» капитана второго ранга Языкова, сорокашести-пушечный линкор «Иоанн Богослов» капитана первого ранга Кумани и сорока-пушечный тяжёлый фрегат «Иоанн Воинственник» капитана второго ранга Баранова.

Корабли стояли так близко, что можно было расслышать, о чём говорят матросы на верхних палубах. Судя по их разговорам, и то и дело раздающимся офицерским приказам, корабли готовились к скорому отплытию.

Чуть дальше, ближе к Северной стороне города, стояли тяжёлые сорока-пушечные фрегаты «Святой Иероним» капитана второго ранга Алексиано, «Покров Богородицы» капитана второго ранга Ознобишина и «Амвросий Медиоланский» капитана второго ранга Нелединского. Судя по оживлённому поведению их экипажей, они также готовились в скорый путь.

Справа, в куда меньших по акватории Южной и Корабельных бухтах, стояли малые крейсерские суда и брандеры. Многие из них также готовились к отплытию.

Отдельно от всех, ближе к бухте Голландия, находящейся на Северной стороне, стоял адмиральский флагман и главная гордость русского Черноморского флота восьмидесяти-пушечный линкор «Рождество Христово». На его верхней палубе было спокойно, отчего можно было понять, что адмиральский флагман не собирается в скорый поход.

Также в стороне от других, ближе к бухте Северной, стоял пятидесяти-пушечный линкор «Святой Георгий Победоносец». Его экипаж также готовился к отплытию.

Усевшись в малую шлюпку, ведомую четырьмя матросами-гребцами, они поплыли к «Святому Георгию Победоносцу».