Кой про что

— Нет, — сказал солдат, — про такое счастье, что с неба сваливается, нельзя сказать: "живи да поживай!" Как пришло, так и уйдет — а в этом счастья нету. Вот и с Ахметкой то же было. Долго так ему все удавалось. Жена его даже все глаза выплакала — все ждала, не пропадет ли постылый каким-либо манером, а он все выше да выше. Наконец, того, подходит время, помирает наш хан, а Ахметка влезает, господи благослови, на престол. Вскарабкался, дубина этакая, уселся — и давай царствовать! Вот тут он и сплошал! Коли хочешь царствовать, так будь умен; тут, в этом деле, надобно каждую вещь разобрать… Подданные Ахметкины так и думали, что он все свои подвиги творил не с глупой головы, и надеялись на него… А Ахметка-то, знамо, уж дурак-дураком был от рождения… Однако, как пришлось ему царствовать, и решил он: "Все у меня в жизни навыворот выходило, от этого я так и возвеличился, пущай же и царствовать я буду тож наоборот — авось меня подданные почитать будут…" И стал орудовать: кого бы наказать, а он ему орден, награду, а кому награду — того в кутузку; кому бы в попы, а Ахметка его в плясуны, а кому бы самое любезное дело на голове ходить да фокусы представлять — того в духовенство определил… Перерубил он человечьих голов видимо-невидимо, и все понапрасну, а которые бы следовало отрубить — те всячески изукрасил… Ну, братцы мои, похозяйничал он этаким-то манером годик, другой, видит народ, что дело дрянь, что была в делах Ахметки удача, а ума не было… Потолковали, посоветовались, да и сняли Ахметку с престола… "Слезай-ка, мол, любезный, с престола-то, да ступай куда-нибудь подобру-поздорову, пока цел". Ну, Ахметка, нечего делать, с престола слез, одежу с него сняли, палкой в дорогу наградили… С тех пор и слуху о нем никакого нет, а жена как увидала все это — выскочила на крышу (они там все по крышам гуляют) да в бубен ударила, да песни стала играть на радостях, а вскорости нашла жениха умного, молодого, взяла его за себя и стала с ним царствовать… А куда Ахметка девался — так никто и не знает…

— Все-таки, — сказал лакей, — хоть два года счастливо пожил…

— Ну, нет, — сказал солдат, — по моим мыслям, я этого счастьем назвать не могу…

— Ну, а как же по-твоему-то?..

— А по-моему… Да ты слушай, что дальше будет, а уж тогда и будешь разговаривать.

— Ну, ладно, рассказывай!..

III

Понюхал старик табачку, поотчихался, покрестился, улегся поспокойнее и начал:

— Это я рассказывал, как на дурака валит удача, а теперича расскажу, что бывает иной раз — не своим умом, а чужим разумением человек захочет осчастливиться, так и это опять никак назвать счастьем невозможно… Было, братцы мои, такое дело: жил-был, опять же все там, в черкесских землях, мельник один… Ну, сам знаешь, какая уж нажива в тамошних местах по хлебной части! Там все больше фрукт, птица, овца, а уж где там по горам пашни пахать, хлеб сеять… Жил, стало быть, этот мужичонка кой-как, с хлеба на квас перебивался. Окроме мельницы было у него и еще дело — кур держал, яицы продавал в город… Вот хорошо. Живет так-то. Только видит раз — курицы одной нет, другой раз и двух не досчитался, а третий раз и целого пятка не отыскалось… Стал примечать — что такое? кто этим делом орудует?.. Вот однова ночью и слышит — куры всполошились; выскочил из дому, а по полю лисица удирает с курицей… "Ну, — сказал мельник, — ладно, любезная! Попадешься ты мне!" Поставил капкан, и ночи через две попалась лисица, лапу ей капкан прищемил. Схватил мельник кинжал (у них бесперечь все поножовщина идет, так уж это чтоб без кинжала день продышать — извини!), хотел ее пырнуть, а лисица и говорит: "Мельник, мельник! Не режь меня, я тебе большую службу сослужу — и богатство тебе предоставлю, и на ханской дочери женю, и самого в ханы произведу. Только ты меня не убивай, а корми всю жизнь, а когда я помру, то чтобы честь-честью похоронить, а не так, чтобы собакам выкинуть". Подумал, подумал мельник: "Ну ладно, говорит, пущай!" Отпустил лисицу на волю и стал чужим умом жить… Это и так завсегда бывает: застигни я какого купца богатого или чиновника на нехорошем деле, и он мне начнет сулить: "Скрой, а я тебя награжу!" Вот так и мельник. "Ну, — говорит мельник, — коли такой уговор у нас, так действуй!"

"Вот лисий ум и начал орудовать… Первым долгом побежала она к соседнему хану, пала ему в ноги и говорит: "Прислал меня к тебе мой знаменитый государь, хан Ахметка…"

— Ну, что все Ахметка да Ахметка, — перебил рассказчика лакей.