Кокетка

— Ваше величество, не желаете предложить руку старой женщине? — мягко улыбаясь, попросила настоятельница, когда после обеда девушки отправились переодеваться для прогулки на яхте.

Олтерн сообщил, что в гардеробе полно Торемских женских костюмов, и все сразу пожелали кататься по морю именно в них.

Даже Лэни с Леоной. Мужчины, оставшись одни, немного приуныли и просто наслаждались видом моря, пригубливая сухое вино или бросая в рот соленые фисташки и изредка перебрасываясь короткими фразами.

— И куда вас отвести, матушка, — за время обеда король успел отлично рассмотреть, с каким уважением и вниманием относятся к старой монахине все сотрапезники. И если девушек он мог понять, все же она много лет была им и матерью и командиром и судьей, то догадаться, почему с ней так попросту, но почтительно разговаривают Змей или Арвельд, так и не смог.

— Я покажу… вниз по лестнице, вот сюда, а теперь направо.

— Вы так уверенно тут ходите, словно не в первый раз, — король собирался сделать женщине комплимент, но она неожиданно весело хихикнула.

— А вы внимательны, ваше величество, и это очень полезное для короля качество.

— Иногда мне кажется, что для короля все качества очень полезны, — тяжело вздохнул Лоурден.

— Именно так, — подтвердила она, мгновенно становясь очень серьезной, — быть королем очень непросто. Вот беседка, посидите со мной несколько минут… я вам что-нибудь расскажу.

— Я слушаю, — вежливо произнес его величество, устроившись на резной деревянной скамье напротив настоятельницы и стараясь не показать привычного уныния, мигом просыпавшегося в его душе, едва советники и наставники начинали свои занудные объяснения.

— Нет, — мягко улыбнулась она, — это я вас слушаю. Задавайте ваш вопрос.

— Вы хотите сказать… — его величество начал подозревать, что длинных и нудных нравоучений ему удастся избежать, — что я сам могу выбрать тему?

— Разумеется.

— Тогда скажите, ваши воспитанницы и в самом деле все из знатных домов?

— Небольшое уточнение, я называю их сестрами. А теперь ответ, да, в нашем монастыре живут только те, у кого в роду были знатные предки. Даже если эти предки и не признали свою дочь.

— Вы хотите сказать, бастарды, — сообразил Лоурден.

— Для меня все сестры равны.

— А вы не пытаетесь… ну, как-то помочь девушкам вернуть себе имя, или наследство?

— Мы помогаем получить ремесло всем, кто готов учиться и трудиться. А потом они уже сами решают, стоит пачкать руки и портить себе жизнь из-за полуразрушенной башни с гербом, или нет.

— А они могут уйти, когда захотят?

— Не все. Те, кто учится на тихонь и глупышек должны пройти испытания. Так составлен контракт на обучение.

— И расторгнуть его нельзя?

— Нет. Если глупышка выйдет из монастыря, не имея всех нужных навыков, она может погибнуть на первом же задании. А ни я, ни другие старшие сестры не желаем брать на себя такой грех.

— А если закончат обучение, то уже не погибнут? — с недоверием хмыкнул король.

— Судите сами. Вот Лэни, недавно брала контракт у его светлости герцога Олтерна. И в первый же день выбросила его из смертельной ловушки. Был бы сейчас герцог глыбой льда.

— Брр, — передернул плечами король, — а кто на него поставил эту ловушку, вы нашли?

— Нашли. И того кто ставил, и того кто приказал поставить эту ловушку и еще одну… там, где прятались беглые каторжники. Ее тоже нашла Лэни, и вызвала на себя. Хорошо, что на ней была особая маска, иначе осталась бы без глаз. Змей говорит, что чуть не поседел, когда увидел ручейки крови.

— А что там делал Змей? — недоуменно нахмурился король, и настоятельница спрятала довольную усмешку.

Теперь его величество не успокоится, пока не выспросит все, о чем не стал бы слушать, вздумай она завести пространное повествование.

— Змей с Арвельдом отправились тогда ей на выручку, — вздохнула матушка, — но эта история началась много раньше.

— Расскажете?

— Конечно, я же пообещала. Только после прогулки, и после разрешения Змея… а еще Леонидии и Олтерна. Все они были в ней замешаны с самого начала. Это история о светлой любви и черной ненависти… и о ней никогда не будет упомянуто ни в одной официальной летописи.

— А вы уверены… что они захотят, чтобы я все это знал?

— Они все умные люди, ваше величество, так уж устроена жизнь, чем больше человеку выпадает бед и испытаний, тем он умнее. А еще все они честны и благородны, иначе я никогда не стала бы им помогать. Сестры Тишины не вмешиваются в политику и судьбы людей… если беды этих людей не находят отклика в наших душах. И поскольку все они умные, честные и преданные вам люди, а в этом можете не сомневаться, это они доказали, то и герцоги Адерские и советник, отлично понимают, что король должен знать всю правду. Чтобы никакому злоязыкому пройдохе не удалось вас обмануть.

— Хорошо, — начиная понимать, что матушка затеяла этот разговор неспроста, — согласился Лоурден, — тогда вечером. А сейчас последний вопрос… в вашем монастыре есть девушка… которая могла бы стать королевой?