Кокетка

После отбытия белобрысого дружка назад в вокзальную тень Антон никаких бодрых песен уже не пел. Пора было уже этого блудника и проститута ставить на своё место. Поэтому Алёнка, сверкнув очами, холодно заметила, что его "творческие успехи", личная жизнь и тем более проблемы с "лабидо" её не интересуют! Пусть рассказывает о них в другом месте и кому-нибудь другому. Ещё не хватало ей выслушивать всякие дешёвые бахвальства от собственных же личных и смертельных врагов.

Смертельный враг постоял ещё немного безо всякой для себя пользы и выгоды и сказал:

– Ну… я пошёл…

Алёнка этот выпад оставила без ответа.

Давно пора. Спасибо хоть, что догадался!

Снова подождал и произнёс:

– Пошёл…

И снова не дождался никакого ответа.

Раскачался на каблуках взад-вперёд… И ушёл.

Вот и катись…Никогда не прощу…Ненавижу!…

Скоро приедет автобус. Алёнка в него гордо усядется и уедет, даже не оглянувшись в сторону Антона.

И не увидит его потом целых четыре года.

Он ещё подстережёт её, когда она будет идти после работы.

Он ещё захочет снова с ней поговорить.

Он ещё увидит, как она летать умеет.

Он ещё задумается, чего это она шарахается от него даже через столько лет, как от чумы…

Ну а сегодня перед сном она конечно же опять встанет в комнате напротив двери, мысленно представит его лицо, возьмёт воображаемый пистолет и несколько раз изо всех сил выстрелит ненавистному Антону прямо в ненавистную морду.

Изо всех сил! Изо всей своей любви к нему и ненависти! Без этого она уже целый год ни уснуть, ни спать не может…

Ничего… Как-нибудь выдюжит…

Не она первая, не она последняя…

Будут у него ещё когда-нибудь собственные дочери…

Примут эстафету…

ТЕЛЕФОННЫЙ РАЗГОВОР

Они говорили по телефону и радовались жизни. Он был её однокурсником, не виделись более сорока лет.

Говорил в основном конечно же Петька, она больше слушала, посмеивалась и поддакивала. Рассказывал о жизни, вспоминал общих друзей, горевал о недавно умершем сыне.

Однокурсник – он и через сорок лет однокурсник. Их, как и родителей, выбирать не приходится. Каких тебе Бог послал, таким и радуйся…

– И ты представляешь, у нас с Лёлькой было ЭТО САМОЕ.

– Погоди, а она что уже с Димкой не живёт?

– Почему не живёт? Живёт! Они меня к себе в гости пригласили, ну а я малость опоздал. А когда пришёл, Димка уже пьяный напился и завалился спать. Ну, пока он спал, мы с Лёлькой и это самое… соединились… Ты себе не представляешь, какая это женщина! Там такие сиськи, такое тело! Ну и баба! Молодец! Хвалю.

О, ужас! Что угодно от него ожидала, только не таких разговоров! Ладно бы парнем была, а то беззащитная женщина с целым набором комплексов и идеальных семейных представлений!

Надо сказать, она всю жизнь к Петькиным закидонам относилась снисходительно. Про таких обычно говорят: "Без царя в голове".

Да какой впрочем царь? Там и царский холоп сроду не ночевал! Дурак одним словом.

Ну может и не совсем дурак, но уж придурок точно. И главное, отличный музыкант! С самим Антоновым когда-то работал.

Отдав часть жизни эстрадным гастролям, объездив всю страну до Дальнего Востока, он на старости лет устроился в ДМШ и был преподавателем, что называется, нарасхват. Один его урок стоил немыслимых денег. И ведь платили! Но это ж надо было такое выдать! Особенно про сиськи.

Она представила себе всю эту картинку со спящим Димкой, которого хорошо помнила ещё с училища, и похотливой Лёлькой, за которой в студенческие годы ничего подобного не наблюдалось, и пришла в ещё больший ужас.

Это всё был общий круг студенческих знакомств, она с ними в юности то и дело пересекалась то в оркестре, то в колхозе, то в индивидуальном классе…

Дружить особенно не дружила, но и врагом им уж точно не была.

Ей нравилось, что они поженились, что у них семья, что при редких встречах они радостно её приветствовали, и она платила им тем же.

В их лице она привечала свою юность и всех тех, кто принадлежал к её студенческому кругу, и вдруг такое! Весёлая симпатичная Лёлька и похотливая с огромными сиськами баба в объятиях придурковатого Петьки!

Рушился целый мир, идеально выстроенный хрустальный замок, где хватало места всем её однокурсникам, в том числе и спящему Димке, которого без сопли под носом она почему-то так и не представляла.

Весь день пребывая в унынии после этого разговора, она никак не могла понять, чего это вдруг так распереживалась. Даже спать средь бела дня залегла в надежде, что сон разгонит тучи над её головой.

Но после пробуждения мысли в мозгу настолько упорядочились, что лучше бы не спала вовсе. До неё вдруг дошло то, что никак не доходило более сорока лет.

За редким исключением они все там были такими и переспать с женой или невестой друга, с которым несколько лет проживал в одной комнате, пока учились, для них было и тогда, и сейчас вполне обычным делом.

Просто придурковатый Петька открытым текстом выразил общее настроение масс, в то время как другие в её присутствии умно помалкивали.