Кох-и-Нур. Семейные трагедии, коварные заговоры и загадочные убийства в истории самого большого алмаза

Навруз в 1616 году был типичным празником такого рода. Джахангир писал: «В этот день мне принесли приношение Мир Джамала ад-Дина Хусейна. Его подарок был одобрен и принят. Среди прочего имелся украшенный драгоценными камнями кинжал, сделанный под надзором Хусейна. На рукояти был желтый рубин, чрезвычайно прозрачный и яркий, размером с половину куриного яйца. Я никогда прежде не видел такого большого и красивого желтого рубина. Вместе с ним были другие рубины подобающего цвета и старые изумруды. Подарок оценили в 50 000 рупий. Я увеличил мансаб (ранг) указанного мира на 1000 лошадей… Позже Итимад ад-Даула (великий визирь) представил мне подношение Хусейна, и я детально его рассмотрел. Большая часть отличалась чрезвычайной редкостью. Из драгоценностей присутствовали две жемчужины стоимостью 30 000 рупий, один рубин кутби, приобретенный за 22 000 рупий, а также другие жемчуга и рубины. Общая стоимость составила 110 000 рупий. Они имели честь быть принятыми. Мой сын Баба Хуррам в этот благословенный час положил передо мной великолепный рубин чистейшей воды, который оценили в 80 000 рупий»[52].

И далее в том же духе на протяжении нескольких страниц.

Год спустя Джахангир записал, что губернатор Бихара Ибрагим-хан Фатх Джун[53] подарил ему один из крупнейших драгоценных камней в истории Великих Моголов. Губернатор направил ко двору девять необработанных, недавно обнаруженных алмазов из своей провинции, один из которых весил 348 рати, то есть он был значительно больше, чем даже алмаз Бабура[54].

Страсть к драгоценным камням Джахангир разделял (и передал по наследству) со старшим сыном, принцем Хуррамом, будущим императором Шах-Джаханом (1592–1666). К восторгу отца, Хуррам стал одним из величайших знатоков драгоценных камней своего времени. Снова и снова Джахангир с гордостью отзывается о том, как хорошо его сын разбирается в драгоценных камнях, называя его «звездой во лбу выполненных желаний и яркостью в челе успеха». Отец приводит в качестве примера случай, когда Джахангиру вручили особо прекрасную жемчужину, для которой хотели найти пару. Принц Хуррам бросил лишь один взгляд на жемчужину и сразу вспомнил точно такую же, увиденную им несколько лет назад и находившуюся «в старом украшении для тюрбана, и весом, и формой равную этой жемчужине. Старый сарпеш (эгрет тюрбана) нашли, и оказалось, что в нем была жемчужина точно такого же качества, веса и формы, блеска и великолепия, будто они вышли из одной раковины. Поместив две жемчужины рядом с рубином, я стал носить их на руке»[55].

Со временем любовь Шах-Джахана к прекрасным и драгоценным предметам затмила даже отцовскую, как отмечали его гости. По словам Эдварда Терри, капеллана сэра Томаса Ро, Шах-Джахан был «величайшим и самым богатым хозяином драгоценных камней изо всех, когда-либо населявших землю». Португальский монах Манрике сообщал, что Шах-Джахан был настолько очарован драгоценными камнями, что даже когда в конце пиршества появились двенадцать танцующих девушек, одетых в «вызывающие похотливые мысли платья, с нескромным поведением и позами», император едва поднял на них глаза и продолжал рассматривать драгоценные камни, переданные ему шурином, Асаф-ханом. Согласно недавним исследованиям, по-видимому, после повреждения глаз от постоянных слез из-за смерти жены Мумтаз-Махал Шах-Джахан даже заказал две пары украшенных драгоценными камнями очков, одни с алмазными линзами, а другие – с изумрудными[56].

Однако речь шла не только о красоте и роскоши. Подобно тому, как при могольском дворе работали мастерские, занимавшиеся миниатюрной живописью, при Шах-Джахане предполагалось поставить на службу императорской и династической пропаганде императорские ювелирные мастерские. Недавно обнаруженный кинжал с рукояткой из сардоникса, появившийся на лондонском арт-рынке, ясно свидетельствует об этом, отражая поразительные имперские устремления Шах-Джахана и его двора. На картуше четко читается: «Кинжал короля царей, защитника веры и завоевателя мира. Второй господин Счастливого сближения[57] Шах-Джахан, подобен новой луне, но своими блестящими триумфами он заставляет мир, будто лучи Солнца, сиять вечно». Подданным Шах-Джахан преподносил себя не просто правителем; он хотел, чтобы его считали центром Божественного Света, королем солнца, почти богом солнца.

Самый крупный алмаз в могольской сокровищнице, поступивший туда во времена правления Шах-Джахана, был даром другого большого знатока драгоценных камней того времени. Мир Джумла перебрался из Персии в Декан и обосновался там как купец и продавец драгоценных камней. По словам венецианского путешественника Николао Мануччи, «Мир Джумла сначала ходил по улицам, от двери к двери, торгуя обувью; но удача ему благоволила, и понемногу Джумла стал великим купцом, снискавшим большую славу в королевстве. Благодаря тому, что он был очень богат, имел собственный флот кораблей в море, а также отличался мудростью и крайней щедростью, он приобрел много друзей при дворе… и вскоре занял различные почетные должности».