Кох-и-Нур. Семейные трагедии, коварные заговоры и загадочные убийства в истории самого большого алмаза

«Среди драгоценных камней, установленных в глубине, был рубин стоимостью в лакх рупий, который шах Аббас, правитель Ирана, подарил покойному императору Джахангиру, отправившему рубин Его нынешнему Величеству, Сахибу Киран-и-сани[68], когда тот завоевал Дакхин[69]. На нем были выгравированы имена: Сахиб-киран (Тимур), Мир Шахрух[70] и Мирзо Улугбек[71]. Когда драгоценность попала к шаху Аббасу, было добавлено и его имя; а когда камень заполучил Джахангир, то добавил свое имя и имя отца. Теперь рубин получил добавление – имя Его Величества Шах-Джахана».

Рубин под разными названиями стал тенью Кох-и-Нура и разделил его судьбу в течение следующих двух столетий. Гораздо позже, с изменением вкусов, в начале XIX века алмазы начали рассматриваться как камни, обладающие большей красотой и значением, нежели рубины.

Рубин[72] под разными названиями – Рубин Тимура, Айн аль-Хур, Глаз гурии и Факрадж – стал тенью Кох-и-Нура и разделил его судьбу в течение следующих двух столетий. Гораздо позже, с изменением вкусов, в начале XIX века алмазы начали рассматриваться как камни, обладающие большей красотой и значением, нежели рубины.

Правление Шах-Джахана пришло к драматическому преждевременному концу в 1658 году. В конце 1657 года император перенес инсульт, и его сын Дара Шукох принял власть над империей. Изначально решив, что их отец смертельно болен, четыре королевских сына начали собирать войска. В конце концов Аурангзеб сместил отца и заточил его в Красном форте Агры, в апартаментах с видом на Тадж.

Аурангзеб направился на север от Декана с войском, закаленным в боях, и победил соперника – брата Дара Шукоха под Самугаром, в нескольких милях от Агры. В 1659 году Аурангзебу наконец удалось поймать брата, и он убил его через несколько дней. По словам Мануччи, он послал отцу подарок в знак примирения. Когда старик его открыл, то обнаружил голову Дара.

Вскоре после этого произошло событие, которое позволило нам в последний раз увидеть отблеск могольских сокровищ во всем их великолепии, перед тем как империя пала, а Кох-и-Нур покинул Индию. Жан-Батисту Тавернье в 1655 году была оказана невероятная честь – Аурангзеб (1618–1707) продемонстрировал ему лучшие экземпляры в могольской сокровищнице. Тавернье с благословения Людовика XIV совершил до того пять поездок в Индию между 1630 и 1668 годами с целью изучения алмазов. Он называл их «самые драгоценные из всех камней и статья торговли, которой я больше всего предан. Чтобы досконально изучить алмазы, я решил посетить все шахты и одну из двух рек, где их находили».

Из предыдущих путешествий Тавернье привез во Францию достаточно алмазов, чтобы получить титул баронета от Людовика, но только в его последнюю поездку Аурангзеб наконец разрешил Тавернье увидеть свою личную коллекцию. «В первый день ноября 1665 года, – писал Жан-Батист, – я пошел во дворец, чтобы попрощаться с императором, но тот сказал, что не хочет, чтобы я уезжал, пока не увижу его драгоценные камни и не стану свидетелем его галантности»[73].

Вскоре после этой встречи Тавернье вызвали во дворец, где он поклонился императору, и француза ввели в небольшое помещение в пределах видимости Диван-и-Кхаса.

«Я обнаружил там Акил-хана, начальника сокровищницы, который, увидев нас, повелел четырем императорским евнухам принести драгоценности. Их принесли на двух больших деревянных подносах, покрытых сусальным золотом и кусками ткани, сделанными специально для этого случая, одна из них – из красного, другая – из зеленого бархата. После этого с подносов сняли покрывала и три раза пересчитали все вещи, а три писаря, также присутствовавшие, подготовили список. Ибо индийцы совершают все осторожно и хладнокровно, а если замечают, что кто-то действует в спешке или раздражен, то молча смотрят и смеются, как над дураком»[74].