Коко Шанель. Я и мои мужчины

Не за то ли, что Великая Мадемуазель пригревала его в своем доме, талантливый, непредсказуемый, жестокий, «вольнолюбивый стихийный испанец» Пикассо назовет Шанель «самой рассудительной женщиной на свете»? Какая странная «рассудительность» – пригревать в своем доме, в своей постели именитых мужчин. Впрочем, ХХ век принес много странностей в рассудочное некогда общество…

«Элегантность не в том, чтобы надеть новое платье. Элегантна – потому что элегантна, новое платье тут ни при чем»

Кокто. Маленькое черное платье

Говорят, что однажды вечером на премьере в «Гранд-Опера», Габриэль, видя разодетых зрительниц (по ее словам, «ряженых»), решает для себя: Я всех их переодену в черное!» И, не теряя времени, приступила к осуществлению своего нового проекта. Результатом столь смелой мысли явилось миру знаменитое маленькое черное платье на каждый день – «узкое прямое изделие из крепдешина с тщательно подогнанными рукавами, которое получит название «Форд от Шанель» и обретет такой же успех, как и автомобиль, сходящий с конвейера в Детройте».

Так воплотилась заветная мечта Женщины, пришедшей в высокую моду с ярмарочных улиц – сделать моду достоянием этих самых простонародных улиц.

Под таким мощным напором и пала империя знаменного конкурента Шанель – Пуаре, олицетворявшего уходящую эпоху. Великий мастер, обласканный публикой, через короткий срок – в 1937-м – окажется на мели. «Преследовавшая его нищета была такой, что ему самому пришлось скроить и сшить себе пальто из старого банного халата. Он покинул этот мир в 1944 году; одним из последних способов, которыми он зарабатывал себе на хлеб, было чтение басен».

Нелепая судьба, нелепый конец… нелепый век…

* * *

А наша героиня уже нашла себе нового творческого друга – Кокто. Вернее, это он обратился к великой Кутюрье за помощью, когда вознамерился осуществить постановку переработанного творения Софокла. Музыку к нему Кокто заказал композитору из «Группы шести» Онеггеру, декорации – Пикассо, ну а за костюмами он обратился к Шанель. В итоге спектакль выдержит добрую сотню представлений.

«Хорошо выкроенное платье идет любой женщине. Точка!»

«Эти платья из шерсти натуральных тонов создают впечатление античных одежд, обретенных спустя века…» – вот один из отзывов прессы тех лет.

Когда в 1926 году Кокто показал своего «Орфея», он снова обратился к Шанель за костюмами для персонажей. В 1929 году она будет одевать артистов спектакля «Аполлон Мусагет», в создании которого принимали участие также Дягилев, Стравинский и Баланчин. В 1937-м – артистов спектакля «Рыцари Круглого стола», «для которого она создала, помимо прочих, костюм молодого красавца Жана Маре из парчовой ткани – золото с белым, – такой же, как материал для папских риз!» Забавное совпадение – на которое указывают биографы – панталоны актеру расписывал молодой стилист по имени Кристиан Диор.

Утверждают, что это Сергей Дягилев создал Кокто, сказав ему свое знаменитое: «Жан, удиви меня!» Жан удивил не только учителя, но и – всю Францию. Кокто признается, что Дягилев заставил его умереть, чтобы родиться настоящим Жаном Кокто – великим поэтом.

Настали времена, когда Кокто назвали «принцем поэтов»; на склоне лет он вошел в число «бессмертных» творцов, был препоясан шпагой и облачился в зеленый камзол Французской академии. Он выпускал и книги рисунков, делал афиши, плакаты и декорации к спектаклям, и, кроме того, расписал несколько церквей в окрестностях Парижа и даже в Лондоне. Были еще и пьесы Кокто-драматурга, нередко сопровождавшиеся скандалами, но собиравшие лучших актеров: Жанну Моро, Шарля Дюллена, Жана Маре, Ивонн де Бре; эти пьесы шли по всему миру: «Священные чудовища», «Двуглавый орел», «Ужасные родители»; были и фильмы по сценариям Кокто: «Вечное возвращение», «Ужасные дети», «Кровь поэта», «Орфей», «Завещание Орфея»; не раз выступал он и как актер…

Модное ателье. Открытка первой половины ХХ века

Однажды сойдясь с Дягилевым, Кокто стал одним из его сотрудников. Он делал афиши с портретами Нижинского и Карсавиной, сочинил либретто к балету «Синий бог», а потом придумал великолепные «Парад» и «Голубой экспресс». И в этом творческом тандеме видное место заняла Коко Шанель.

Щедрость и жалость Коко к своим друзьям и товарищам по высокому искусству часто не знали границ. Несмотря на то, что ее возлюбленный поэт Реверди откровенно ненавидел Жана Кокто за его жеманность и гомосексуальные связи, Шанель активно сотрудничает с последним.

И даже больше – она пытается лечить Кокто от пагубной страсти к опиуму, оплачивает его счета, его обеды, его отдых. Она даже похоронит за свой счет его двадцатилетнего любовника Реймона Радиге, умершего от тифа.

Кокто отплатит ей тем, что назовет ее уникальной личностью, пугающей, притягивающей и человечной. И тем самым признает ее выше всех, кого он знал в своем окружении.