Коко Шанель. Жизнь, рассказанная ею самой

— На улицах Грасса пахнет розами, а в магазинах так же, как в Париже.

— Э не-ет…

Дмитрий улыбался совершенно загадочно. Милый мальчик, он надеется преподнести мне «нечто волнующее, заключенное в волшебный флакон», какую-нибудь «Тайну обольщения» или

«Царственное желание», которое на поверку ничуть не лучше «Вечернего опьянения». Я полагала, что перенюхала уже все варианты этих обольщений и больше не хочу.

Но мне не хотелось расстраивать Дмитрия, явно предвкушавшего удовольствие от сюрприза. Только бы сдержаться и не скорчить кислую физиономию, когда преподнесут этакий шедевр, отличающийся только немыслимой ценой, но не качеством.

Я махнула рукой:

— Грасс так Грасс! Поехали.

Грасс очаровательное место, где даже сам воздух пропитан запахом розового масла. Цветы, цветы, цветы… Пронзительно синее небо, ослепительно яркое солнце, одуряющий аромат роз. Тонны лепестков, собранных на рассвете, потому что позже никак нельзя, они потеряют свои лучшие качества, превращаются в литры розового масла. Оно растекается по флаконам, закупоривается и развозится по разным городам и странам. Духи Франции… запах Франции… Ах, ах!

Франции может быть, но не женщины. Я очень люблю розы и запах розового масла, но женщина, которая пахнет только им, совершенно бездарна. Хуже только не пахнуть ничем или пахнуть потом.

В Грассе и состоялось знакомство с человеком, который помог мне перевернуть мир и стать очень состоятельной.

Эрнест Бо большую часть своей юности провел в Санкт-Петербурге, где его родные служили при императорском дворе.

Дмитрий представил мне Бо так:

— Вот человек, творение которого способны оценить только вы.

Интригующая рекомендация…

— Эрнест может создать для вас ваши собственные духи.

Свои духи? Поистине, царский подарок, лучшего Дмитрий сделать не мог, если не считать его собственного сердца, но оно давно принадлежало мне.

— Ну, господин Эрнест, где же ваше творение?

Химик достал маленький флакончик, открыл притертую пробку и подал мне. Еще не взяв стекло в руки, я уже почувствовала что-то необычное. Шлейф! У этого запаха определенно был шлейф!

Потом Мися насмехалась, мол, как можно почувствовать шлейф, если пока нет самих духов, шлейф это то, что остается, когда основное уже проходит. Запах был резковатым, сладковатым, он не совсем подходил, но волновал, заставляя мои ноздри раздуваться.

Потом Дмитрий говорил, что так гончая замирает, почуяв дичь. Нечего сказать, лестное сравнение!

— Что это?

— Альдегиды.

— Думаете, я знаю химию?

Он попытался объяснить, но я отмахнулась:

— Все равно не пойму. Лучше скажите, как долго это будет держаться?

— Вы о запахе, Мадемуазель? Долго. Он очень устойчив.

Кейпел научил меня сомневаться, когда предлагают что-то очень заманчивое.

— А почему до сих пор не производили?

Бо сокрушенно вздохнул:

— Дорого.

— Насколько?

— Я могу посчитать.

— Не надо расчетов, сделайте сначала запах. Здесь слишком резко и много сладости.

— У меня есть несколько вариантов. Выскажите свои пожелания, я учту и покажу.

— Вы должны создать запах элегантной женщины. Женщины, понимаете, а не вазы с цветами.

Эрнест рассмеялся с откровенным удовольствием:

— Я создаю синтетические запахи, они не будут похожи на вазу с цветами.

Работа началась.

Князь Дмитрий переживал:

— Габриэль, Бо сказал мне, что получается очень дорого, но он постарается сделать как можно дешевле.

— Пусть старается сделать как можно лучше, а не дешевле. А что касается дороговизны, то даже если они в несколько раз дороже обычных духов, то это все равно выгодно.

— Не понимаю.

— Сразу видно, что вы никогда не занимались торговыми делами. Слушайте меня внимательно. Сейчас флакона хватает совсем ненадолго, женщинам приходится покупать и покупать духи. Это выгодно тем, кто производит, но не самим женщинам. К тому же сильный запах раздражает, а он должен заставлять принюхаться, идти по следу, понятно? Купив один флакон вместо пяти, даже если он стоит как три флакона, женщина все равно останется в прибыли.

— А те, кто производят?

— О, можете не беспокоиться, в мире столько женщин, что нам хватит работы на всю жизнь.

— Вы удивительная…

— Вы только сейчас это поняли?

— Нет, давно, с первой минуты, как увидел.

— Дмитрий, это должна быть тайна, слышите! С первой до последней минуты. Никому ни слова, тем более дамам вроде Миси или Дозиа. Если духи получатся, я им подарю сама.

Дмитрий кивнул, улыбаясь. Он был прав, если духи получатся, значит, он оплатил мне за все сполна и даже больше.

И вот…

На столике выстроились в ряд пять пронумерованных даже не флаконов — обычных аптекарских емкостей с притертыми пробками.

Ни в одном самом дорогом магазине таких запахов не было. Это не отдельный цветок, даже не клумба, это непонятно что, вызывающее желание нюхать и нюхать. Янтарная жидкость за стеклом казалась волшебной.

Конечно, я могла взять все, но для начала нужен один, всего один, тот, что станет моей визитной карточкой, моим символом, символом новой, МОЕЙ женщины.

Эрнест просто стоял и смотрел, он понял, что объяснять ничего не нужно.

— Этот.