Коко Шанель

Мир рушился. Газеты были полны тревожными сообщениями. Люди шли по парижским улицам торопливо, словно от чего-то бежали. По мостовым грохотали армейские грузовики с солдатами. Все ждали штурма Парижа.

Но штурма не произошло. В один день на парижских улицах появились другие грузовики с другими солдатами.

Париж встревоженно затих. А потом… продолжилась прежняя жизнь. Открылись рестораны, заработали кафешантаны. Всё встало на свои места. И только взгляды парижан остались такими же потерянными.

Коко жила то на Ривьере в своей вилле, то в Париже. Она почти не выходила на улицу – её мало что интересовало из происходящего вокруг. Она не следила за фронтовыми сводками. Не читала газет. А когда всё же включила радио, то узнала, что война закончена и воцарился мир. Мир побеждённых и мир победителей. Мир новых господ и новых рабов…

Да полно, каких рабов? После непродолжительного затишья на улицах Парижа снова появились модники и модницы. Их наряды были скромней довоенных, но всё же, всё же… По-прежнему работали бутики и кутюрье, разве что демонстрации новых коллекций проходили реже и не при таком стечении любопытствующей публики.

Коко словно оцепенела. Она смотрела на жизнь любимого города и ничего не понимала. Катастрофа? Похоже, французам было всё равно, что творится с их страной. А Коко Шанель тоже была француженкой.

C молодым Сальвадором Дали.

69. Забытая Коко

Она впервые в жизни почувствовала свой возраст. Постоянно гнала от себя мысли о старости, а тут – вот она, подступила вплотную, только руку протяни.

Коко подолгу смотрела на себя в зеркало. Потом со вздохом отводила взгляд – ей всё надоело, даже она сама. Какие уж тут идеи? Разве что цветами заняться?

Она завела оранжерею с дорогими орхидеями. Возилась со специальными грунтовыми смесями, следила за обогревом и освещением тропических растений. Но и это ей надоело. Часть цветов она распродала, часть раздала просто так.

Потом ей пришло в голову коллекционировать картины. Бежавшие в эмиграцию французы и эмигранты из Германии распродавали своё добро за бесценок. Антикварные лавки и художественные салоны были переполнены подлинными шедеврами. Но и это надоело. Она забросила живопись точно так же, как до этого орхидеи.

Открылись театры. Но труппы сильно поредели. И на сценах шли какие-то жалкие, бесцветные пьесы. Все боялись ненароком задеть новую власть. Коко, пару раз посетив оперу, нашла это занятие совсем уж глупым. И больше в театр не ходила.

Вокруг неё образовался вакуум. Друзья разъехались по миру – большинство перебралось в Америку. Умолк телефон. В почтовом ящике всё реже и реже появлялись письма.

И Коко решила, что жизнь заканчивается. Она никого не интересовала. О Коко Шанель забыли.

Имя Коко Шанель золотыми буквами вписано в историю моды.

70. Генрих

Она была совершенно одинока и уже решила, что все её желания угасли. Как вдруг к ней пришла любовь. Последняя, закатная, чистая и грустная…

Это случилось на приёме в испанском посольстве. Шанель неприкаянно бродила среди приглашённых. В основном это были мужчины в немецкой военной форме и их дамы в богатых безвкусных нарядах. Многие её узнавали, приветливо кивали, но тут же отворачивались, продолжая свои разговоры. Коко-пенсионерка не вызывала любопытства…

И вдруг она услышала за спиной мужской баритон:

– Мадам, разрешите…

– Мадемуазель, – привычно поправила Шанель и умолкла.

Перед ней стоял невысокий сильный человек в форме немецкого офицера. В его серых глазах плясали лукавые чёртики. И он был божественно красив…

– Штатц. Генрих Штатц, – представился он.

– А кто вы по званию? – простодушно спросила Коко – в немецкой военной иерархии она разбиралась хуже некуда.

– Можете называть меня полковником, – улыбнулся Штатц. – Но лучше просто Генрихом.

– Тогда вы меня зовите просто мадемуазель Шанель. Но лучше просто Коко, – парировала она. Офицер засмеялся.

– Такой я вас и представлял, – сказал он.

– Какой?

– Остроумной и ослепительно красивой.

– Так уж и красивой? – с напускным недоверием произнесла Коко.

Комплимент ей понравился. И этот Штатц был молод. Не мальчишка, конечно, но едва за сорок.

– Я прибыл в Париж только ради вас, Коко. Клянусь.

Коко Шанель во все времена привлекала внимание мужчин.

71. Признание

Она влюбилась моментально. Не могла не влюбиться – сердце Коко не терпело статики. А она уже много месяцев отчаянно скучала, не зная толком, чем себя занять. И она была готова к новой любви – может, больше, чем когда бы то ни было.

Штатц действительно приехал в Париж с единственной целю – отыскать Коко Шанель и познакомиться с нею. Он был разведчиком, офицером высокого ранга. И задание это получил от самого шефа СД бригаденфюрера СС Шелленберга. Штатц не скрывал этого.