Кокон Кастанеды

– Хм, мне будто бы не снилась! Я же из-за этого на людей не кидаюсь, – в очередной раз возмутился Владимир и присел рядом с дверью в купе. – Гляньте на дверь, Леночка Петровна. Стреляли со стороны коридора, метили в замок на двери, чтобы дверь открыть и в купе войти. Я охрене… – Владимир покосился на Палыча. – Я ошеломлен данным фактом, – выдал Вова. – Что за терминатор тут побывал? Бедная бабка, видно, она была случайным свидетелем убийства Холмогорова. Бросилась к себе в купе, заперлась изнутри, но сосед дверь сломал, бабка испугалась и с перепугу померла.

– М-да… – крякнула Зотова, – а перед тем, как помереть, разделась и легла в постель.

– Притворилась, что ничего не видела и не слышала, – настаивал Владимир. – Легла в постель, и тут у нее случился разрыв сердца. Раздеться она могла раньше. А сосед не знал, что она испугалась и умерла, ворвался в номер и…

– Увидел, что бабка сама померла, без его участия, расстроился, сошел с ума и выпрыгнул в окно, решив покончить жизнь самоубийством, – съязвил Палыч и нервно хихикнул.

– При чем тут самоубийство! Все же понятно, – обиделся Владимир. – Он шмякнул Холмогорова, потом решил избавиться от свидетельницы, не предполагая, что она умерла, увидел, что бабуся уже не представляет опасности, и спокойно слинял через окно, чтобы его за убийство не прихватили.

– Не понимаю, – вздохнула Елена Петровна. – Глупо! Идиотизм! Убийство Холмогорова, по словам Палыча, случилось между пятью и шестью часами утра. Трупы обнаружили за сорок минут до прибытия в Москву, ближе к полудню, потому что убийца повесил на двери табличку «Не беспокоить». Откуда взялись, кстати, эти таблички? Никогда не видела в поездах подобных вывесок?

– Они во всех купе, эти таблички, – сообщил криминалист. – Не пойму, что вас смущает?

– Идиотизм меня смущает. Зачем он выпрыгнул в окно? Кстати, ты точно уверен, что он в окно выпрыгнул? Может, просто открыл его? Выкинул что-то, например пистолет и прочие улики. Или ввел нас в заблуждение, а сам благополучно сошел на ближайшей станции. Или в Москве на вокзале. Перешел в другой вагон и…

– Выкинул он что-нибудь или нет – не знаю. Но потом сам выкинулся, сто пудов, – перебил Рыжов. – Леночка Петровна, вы меня за лоха не держите, хорошо? На окне отпечатки. По ним видно, что он вылез из окна, на руках повис и соскочил. Профи!

– Я же просто спросила. Конечно, ты профи, – примирительно сказала Зотова.

– Да не про себя я. Про гоблина этого. Он профессионально из окна вылез. Так что исключать заказуху я бы не стал. Выстрел в лоб, опять же. Пистоль с глушаком.

– Сомневаюсь, что тут работал киллер. – Елена Петровна осмотрела дверь в соседнее купе. Осторожно провела пальцем по противоположной стене вагона, напротив двери. – Слишком он нервный для профессионала. Как ты, к примеру, можешь объяснить тот факт, что стреляли из купе Холмогорова через дверь?

– А фиг его знает, – пожал плечами Владимир. – Может, бабка услышала шум, метнулась в купе Холмогорова, открыла дверь, увидела момент убийства, дверь захлопнула и помчалась к себе. В этот момент и был произведен выстрел. Убийца хотел ее сразу пришить, но промахнулся.

– Ерунда какая-то. – Елена Петровна скривилась.

– Ну! – подтвердил Палыч. – Больно шустрая бабушка оказалась.

– Жить захочешь, еще не так забегаешь.

– Все, хватит паясничать! Не в цирке же, – не сдержалась Елена Петровна, ничего смешного она в происшествии не видела. Два трупа в одном поезде, убийство известного тележурналиста, главного подозреваемого по делу о распятии девушки в деревне Петрушево, и старухи. О происшествии очень скоро раструбят газеты и телевидение, спокойной жизни не жди. Какая неприятность, однако! Елена Петровна вздохнула. – А с отпечатками что? Можешь мне четко сказать, открывала дверь старуха в купе Холмогорова или нет?

– Не могу, – гоготнул Владимир. – На одной ручке все стерто. На других пальцы смазаны, и тут их так много, что хрен разберешь, чьи они. Бесполезно, короче. Наляпали все, кому не лень. Есть одни четкие, но, думаю, это пальчики проводницы. Она дверь последней открывала.

– Это мои, – подал голос лейтенант. – Проводница так вопила, что я не сразу понял, что произошло. Подумал сначала – драка.

– Молодец! – гоготнул Владимир. – Драка в двух купе одновременно!

– Второе я уже с платком открыл, – нахмурился молодой человек.

– Флаг тебе за это в руки! Вот кто, оказывается, отпечатки стер.

– Лейтенант, – подключилась Зотова. – А одежду старухи кто-нибудь трогал? – Милиционер отрицательно мотнул головой.

– Странно, куда же одежда убитой делась? И где ее вещи?

– Не знаю, я ничего не трогал, – залепетал лейтенант.

– Кроме дверной ручки, – ехидно поддел Владимир.

– Ладно вам, я ж не знал.

– Отстань от человека, – вступился Палыч. – Правда, куда вещи убитой делись?

И тут Зотову осенило.

– Слушайте, он ее надел! – возбужденно воскликнула она.

– Что? – оторопел Палыч.

– Одежду старухи. Убийца надел одежду старухи, переоделся, чтобы его не узнали, и покинул поезд через окно!

– Точно! Какая ты умная, Лена! – кивнул с уважением Палыч.