Кокон Кастанеды

Трофимов ответил доктору многозначительным взглядом, расправил плечи и залоснился, как кот на солнце. Вот что имела в виду Ирина Белкина, когда говорила о докторе Воронцовой: «Мертвого из могилы поднимет». Трофимов был женоненавистником и презирал девушек как класс. Нелюбовь к прекрасной половине человечества Венечка приобрел в процессе жизненных перипетий. Было время, когда Трофимов относился к прекрасной половине человечества с симпатией и даже благосклонно позволял себя любить. До тех пор пока сам не свихнулся от любви. Избранница Трофимова являла собой классический образец стервы: она то нежно окутывала Венечку ореолом любви, то давала от ворот поворот и язвительно высмеивала его чувства. Мучения Трофимова продолжались три с лишним года, и неизвестно, как долго тянулись бы дальше, если бы Венечка, осуществляя оперативную разработку одного бизнесмена, старого, обрюзгшего козлодоя, подозреваемого в заказном убийстве своего делового партнера, случайно не застукал свою даму сердца в его компании в весьма недвусмысленном положении. Шок был таким сильным, что у Вениамина случилась резкая смена мировоззрения: вину за проступок бывшей избранницы Трофимом возложил разом на весь женский пол и не реагировал даже на самых сексапильных красоток. Елена Петровна убедилась в этом, когда вели расследование убийства известной модели. По долгу службы они вынужденно крутились в одном модельном агентстве, среди снующих повсюду божественных нимф, но ни один мускул не дрогнул на лице опера, он оставался равнодушным и безучастным. А сейчас вдруг… Чудны дела твои, господи! Пора купить себе блокнот с бабочками, ревниво подумала Елена Петровна, еще кофту с рюшечками, юбочку с воланами и обновить «химию», чтобы живенько было. А в довершение всего бантик на голову присобачить, и получится из нее тоже девочка, только толстая, с морщиной на лбу и большой грудью.

– Кого ты там нашел, Вень? – поинтересовалась Зотова, чтобы вернуть опера в рабочее русло.

Трофимов положил на стол скоросшиватель, но волшебные чары Марины Аркадьевны его никак не отпускали, и выражение лица Венечки оставалось прежним – дебильно-радостным. Вздохнув, Елена Петровна заглянула в папку, и выражение ее лица тоже стало дебильным, правда, совсем не радостным.

– Марина Аркадьевна, больше у меня к вам вопросов нет, спасибо, – придвинув к доктору протокол, поблагодарила Зотова.

Воронцова пожала плечиками, вывела на листе закорючку и, лучезарно улыбнувшись Трофимову, исчезла за дверью.

– Это кто такая была? – подобрав слюни, спросил опер.

– Лучше тебе этого не знать, Венечка, – сочувственно сказала Зотова и добавила вредным голосом: – Но я все равно скажу. Дама, которая тебя очаровала, – специалист по лечению импотенции.

С лица Трофимова схлынула краска, он издал невнятный горловой звук и опустился на стул.

– Холмогоров у нее проходил курс психотерапии, пытаясь избавиться от этого тяжкого недуга, – дополнила Елена Петровна, вновь раскрыла папку и с интересом погрузилась в изучение досье. Информация, которую нарыл Трофимом, все окончательно расставила по своим местам.

– Как ты верно убитую девочку бабочкой назвал, Венечка, – вздохнула Зотова. – Как в воду глядел.

– Халатик у нее был больно фривольный. Такие в интимных салонах носят. Интересно, что уникального может быть в проститутке, занимающейся интимным обслуживанием граждан? От кого Холмогоров собирался ее спрятать? От ненасытных клиентов или от ментов? – заржал Венечка. – Мадам привлекалась несколько раз, когда начинала свою трудовую карьеру и на улице работала. А потом она подросла, так сказать, в профессиональном плане и разместила анкету с изображением всех своих прелестей на одном из интимных сайтов в Интернете. Оказывается, телеведущий, помимо шизофрении, еще и импотенцией страдал? Вот он – цвет нации, – очнулся Венечка. – Если бы у меня такой букет был – я бы тоже кого-нибудь убил, однозначно. Видно, девочка плохо старалась и его не удовлетворила.

– Холмогоров не шизофреник и никого не убивал. – Зотова развернулась на стуле к компьютеру, защелкала клавишей мыши и внимательно уставилась в экран.

– Как не убивал? Ведь Ирина Цыплакова сказала… Вот черт! Выходит, это классическая подстава? Что же это получается: я зря мучился и читал тупую книжку старпера Трегуба?! Эту графоманскую туфту, написанную убогим языком, лишенным литературных достоинств?! Все эти штампы и шизофрению про тайны мироздания, посвященных и древние рукописи?! Холмогоров не собирал никаких материалов? Он понятия об этом не имел? Вот сука! – в сердцах бросил Трофимов. – Ой, простите, Елена Петровна.