Кокон Кастанеды

– Как это – не было? Ты, милая, ври, да не завирайся. А ребенок? Зачем он тебе денег на аборт дал?

– Это не его ребенок. Колышевский – нанятый актер, на бульваре мы разыграли перед тобой спектакль.

– Что?! – Лиза остановилась.

– Прости, меня об этом попросил Иван Аркадьевич.

– Варламов? – Лиза нервно рассмеялась. – Варламов…

– Он предложил мне роль в своем новом проекте.

– И ты согласилась? Ты согласилась участвовать в этой подлости?

– Так же, как и ты, Лиза, – сказала Варвара.

– Боже мой… какая разводка, – схватилась за голову Лиза, ладонями вытерла мокрое лицо. – Ой, какой кошмар! Попала, я попала. Значит, ты все это время знала, что я веду двойную игру? Ты отличная актриса, Варя. Что Варламов тебе посулил? Тоже роль в своем фильме?

– Счастье, – улыбнулась Варя. – Простое человеческое счастье. Впрочем, теперь это уже неважно. Твой отец больше не любит меня. Я уезжаю домой, в Питер. Прости, что все так вышло. Передавай ему привет, – сказала Варя, развернулась и пошла в другую сторону.

– Варвара! Стой! Куда пошла? Стой, кому говорят! – закричала Лиза. – Интересное дело, а сценарий кто будет дописывать? Я, между прочим, тебя наняла! Так нечестно! Немедленно остановись, я – твой Ангел, и ты обязана меня слушаться. Варвара, у меня отличная детективная идея для сценария. Пойдем утопим в бассейне его силиконовую плюшку. Варя, подожди! Эта баба – всего лишь его сотрудница, бренд-менеджер. Они просто приехали на конференцию вместе, живут в разных номерах, я справки наводила. Я сказала, что он в нее влюблен, потому что не хотела, чтобы мой отец испортил тебе жизнь. Мой папаша любит только тебя. И я тоже…

Варя остановилась, закрыла лицо руками и заплакала. Лиза подошла к ней, обняла и тоже разревелась.

– Варвара, прошу тебя, стань женой моего отца, – хихикнула Лизавета, шмыгнув носом.

– Я согласна, – рассмеялась Варвара.

Кто-то тактично покашлял. Девушки обернулись. Рядом стоял изгвазданный с ног до головы, мокрый, как три мыша, Романов.

– Дико извиняюсь, дамы, но я стал случайным свидетелем вашего разговора. Варь, значит, Алексей Колышевский – не твой бойфренд и ты беременна не от него?

– Нет, – улыбнулась Варя.

Муська с облегчением вздохнул и счастливо улыбнулся.

– Я Колышевского несколько раз в своем клубе видел, но все подойти боялся. А когда вы мне бывшего возлюбленного Вари показали, я дико расстроился. Подумал, что ошибался я в Алеше. Что же, теперь у меня появился шанс! Операция «Царевич Лягух» продолжается, – подмигнул девушкам Романов и исчез в ночи.

* * *

– Это уже переходит всякие границы! – ругался Николай Владимирович, лежа на животе. – Полз, понимаешь, в детский домик, чтобы спрятаться от дождя, никого не трогал и вдруг… стал мишенью для тира! Что за беспредел такой? Мало того, что все забыл, так еще теперь из задницы стрела торчит. Уже полчаса, наверное, торчит, и никто не собирается ее вытаскивать.

Доктор, которого, похоже, выдернули из-за праздничного стола, пошатываясь у раковины, скреб руки мыльной щеткой уже пять минут. Как он до костей их не смылил, для Коли Чуйкова было загадкой.

– Доктор, вы бы поторопились, – прокряхтел Николай Владимирович.

– Не беспокойтесь, сестра, сейчас все будет, – улыбнулся врач и посмотрел на него косыми глазами.

– Я мужчина, доктор, – решил заранее предупредить его Николай Владимирович, дабы избежать очередных «вил в печень».

– Да ради бога, сестра, если хотите быть мужчиной, я не возражаю, – меланхолично сказал врач, наконец-то выключил воду и набрал в шприц лекарство. – А теперь не смущайтесь и поднимите юбочку, – сказал доктор.

– Как же я юбочку приподниму, доктор, если она стрелой к жопе пришпилена, как лист бумаги кнопкой к мольберту!

– Верно, – озадачился доктор, – придется нам с вами вспомнить курсы кройки и шитья.

Врач отложил шприц на металлической лоток, покопался в столе и взял большие канцелярские ножницы. С ножницами в руках выглядел он как маньяк-убийца.

– А может быть, мы «Скорую» подождем? – пошел на попятную Николай Владимирович: хрен с ней, со стрелой, когда-нибудь ее в любом случае вытащат, а новая пятая точка вряд ли снова вырастет, если ее ампутируют.

– Зачем ждать, тут делов-то на пять минут. Не волнуйтесь, сестра, – сказал доктор и склонился над его мягким местом, щелкая ножницами. – Вот и все, а вы боялись, – обрадовал его врач, продемонстрировав лоскут от трусов и кусок монашеской рясы. – А вы, сестра, и правда мужчина, – озадачился он и вколол Николаю Владимировичу обезболивающее.

Через три минуты все было закончено, место боевого ранения обработано йодом, заклеено пластырем. Коля блаженно улыбнулся и поднялся. Бежать, стучало в его голове. В пансионате полно ментов, надо бежать, пока его не задержали за убийство.

– Доктор, халатик не одолжите, верну при случае? – попросил он и потряс головой.

Голова закружилась, навалилась усталость, тело стало ватным, и Чуйков повалился обратно на койку.

– Я вам вместе с обезболивающим снотворное вколол. Отдыхайте, – объяснил врач.

В кабинет постучались.

– Войдите, – разрешил наглый доктор.