Коктейль из развесистой клюквы

Гоша Грохотулин, известный слушателям «Авторадио» как Игорь Раскатов, — мой старый знакомый. Когда-то мы вместе вели на телевидении ежедневную программу в прямом эфире. Тогда я имела возможность убедиться в том, что Гоша — не только на редкость талантливое трепло, но и невероятный оптимист. "Все к лучшему в этом лучшем из миров!" — любил повторять Гоша. Его непоколебимая вера в данный тезис доходила до абсурда. К примеру, когда однажды в эфир позвонил человек, у которого после продолжительной болезни скончалась любимая бабушка, Гоша «утешил» его, заявив: "Похороны — это, конечно, дорого, но представьте, сколько вы сэкономили на лекарствах!" Естественно, Грохотулина с телевидения уволили.

— Итак, сейчас я расскажу вам о пробках! — объявил Раскатов-Грохотулин. — Кстати, спасибо всем, кто снабжает нас оперативной информацией о ситуации на дорогах! А ситуация эта такова: в настоящий момент имеют место быть пробки на улице Зеленой от Драмы до Дома книги, на Белогвардейской напротив сквера со слоном, на выезде из микрорайона Водников и на въезде в Пионерский. Стоят машины на пересечении Куприна и Рыночной. На Первомайской напротив Дворца бракосочетаний не работает светофор. Под Толстовским мостом авария: «Ока» оч-чень эротично залезла под поворачивавший длинномер, и теперь полсотни машин ждут, пока гаишники расцепят объятия сладкой парочки.

Гоша громко захохотал. Я приглушила звук и посмотрела в окошко.

Из темной аллеи легкой спортивной трусцой выбежала длинноногая Леля.

— Все нормально? — спросила я, дождавшись, пока она сядет в машину.

— Сейчас посмотрю, — Леля открыла конверт, содержимое которого нельзя было изучить в темном парке.

Подавшись вперед, я через широкое плечо атлетически сложенной красотки еще раз посмотрела на снимки. Теперь, когда мне было известно, что в роли партнера-блондина выступал Борисов, мне казалось странным, что я не узнала его сразу. Личность партнера-брюнета продолжала меня интриговать, но я постеснялась спросить у Лели, кто таков этот герой-любовник. И вдруг меня словно током ударило, я аж подпрыгнула на сиденье: темный профиль второго мужика с поразительной точностью наложился в моем сознании на изображение носатой "кукушечки"!

— Аслан Буряк! — не удержалась я от восклицания.

— И этого узнала? — Леля медленно обернулась ко мне.

Я только развела руками — мол, простите за сообразительность!

— Да, это Аслан. — Леля бросила фотографии на соседнее кресло. Снимки веером рассыпались по сиденью, скользнули по нему и полетели на пол.

— Испачкаются, — заметила я.

— Ерунда, этому мусору место на помойке, — ответила Леля, зажигая сигарету.

Я подумала, что моя подруга непременно поинтересовалась бы адресом той помойки, очень уж ей приглянулись веселые снимки. Меня же занимало другое: сколько же у Лели любовников? Алик Дыркин, Борис Борисов, Аслан Буряк — выходит, никак не меньше трех! И это при том, что на безымянном пальце правой руки бодибилдерши красовалось гладкое золотое колечко, из чего можно сделать вывод о наличии у нее законного супруга. Удивительно безнравственная особа!

— А что, Дыркин в фотосессии не участвовал? — не удержавшись, съязвила я.

— Кто такой Дыркин? — Леля глубоко затянулась табачным дымом.

— Наверное, он представился вам как Сударев, — догадалась я. — Обманщик! Он был Дыркиным. И любовником Елены Роговой…

Не знаю, зачем я это сказала! Кажется, мне захотелось уязвить аморальную красотку сообщением о том, что ее дружок изменял ей с другой женщиной. Так сказать, платил неверной Леле той же монетой.

— Любовником Елены Роговой? — повторила Леля.

— Ага и стал жертвой ее ревнивого мужа. Или все-таки не мужа? Болтался ведь на месте преступления какой-то гориллообразный тип с наколкой… — продолжала делиться я переполнявшей меня информацией. Меня словно прорвало, я и хотела остановиться, но не могла!

— Отлично, — абсолютно не к месту заметила Леля, ожесточенно вкручивая в пепельницу недокуренную сигарету.

— Вы не могли бы не курить? — запоздало попросила я. — Я с трудом переношу табачный запах, мне от него дурно.

Леля искоса посмотрела на меня и полезла в бардачок автомобиля.

— Сейчас будет хорошо, — пообещала она, вытаскивая аэрозольный баллончик.

Я думала, девушка освежит свое дыхание какой-нибудь ментоловой пшикалкой, но Леля меня очень удивила. Встряхнув баллончик, она прыснула в лицо мне!

— Что… — начала я озвучивать возникший у меня вопрос, но договорить не успела.

Темнота, окружающая машину, как море — маленький островок, хлынула в салон. В чернильных переливах заплясали, кривляясь, носатая ворона, многорукий спрут с лицом моей соседки Клавы и венецианский мавр-душитель. Отелло вздыбился надо мной, как черная волна, стиснул одной рукой мое горло, а другой сердце и сказал голосом Сереги Лазарчука: "Все, каюк!"

И на этот раз я была склонна с капитаном согласиться.

Ирка стояла в пробке, проклиная прочих участников дорожного движения и градостроителей, проложивших в краевом центре такие узкие улицы, на которых трудно было бы разминуться и паре нагруженных осликов.