Коктейль под названием «муж»

– Леша, я тебя умоляю, забудь! – затарахтела секретарша, увидев дикое выражение его лица. – Ну, какое тебе дело до его баб? В смысле, женщин! Ты меня вообще неправильно понял!

Развернувшись, Алексей ринулся вон из приемной. Он вдруг перестал дышать, соображать и жить. Его не было. Осталась лишь одна пульсирующая бестолковая мысль: «Почему так?»

Алексей сидел и вспоминал, как однажды встретил Веронику у дверей офиса. Сначала он ее просто не узнал. Да и как можно было узнать бесформенную мешковатую девку в статной, дорого одетой, холеной брюнетке?

Она окликнула его, и на мгновение Князев даже испытал отдаленную тень самодовольства: им интересуются симпатичные девушки. Потом скользнуло мимолетное любопытство: что она придумает, чтобы завязать знакомство? И опасение: а вдруг это просто съемная красотка, уставшая ждать клиентов. Через долю секунды он узнал няньку и опешил. Не было очков, не было дурацкого балахона, зато бесстыдно притягивали взгляд грудь, вызывающе обтянутая тонкой лайковой курточкой, и гладкие стройные ноги. Роскошная барышня никак не могла быть Вероникой! Но это была она.

Именно тогда она сказала, что ждет не кого-нибудь, а его!

Она говорила, что больше так не может.

Она шептала, что любит.

Как глупый тупой окунь он уцепился за жирного червяка, заглотил наживку и попался.

А потом Вероника его бросила. Съела шоколадку, смяла фантик и вышвырнула прочь. Наигралась. Все произошло настолько стремительно, что было похоже на дурной сон.

И вот теперь она непостижимым образом оказалась любовницей тестя.

Мозаика не складывалась. В схему закралась какая-то ошибка, а Алексей никак не мог ее найти. Не было сил, не хватало внутренних ресурсов, одномоментно вспыхнувших и сгоревших без остатка. Это было даже не разочарование, не потрясение, а шок. Алексей настолько выпал из реальности, что никак не мог в нее вернуться. Усилием воли он сбросил оцепенение и снова пошел к шефу.

– Если она еще там, то все выясним сразу. А если нет, то тоже выясним.

Ему вдруг стало ясно, что лучше бы ее там не было.

Но Вероника все еще сидела у Максима Михайловича, покачивая ногой в сапожке на изящной шпильке и загадочно улыбаясь.

Пролетев мимо испуганно пискнувшей секретарши, которая, вероятно, уже чувствовала себя уволенной, он вломился в кабинет.

Она не испугалась. На красивом гладком лице ничто не дрогнуло. А он боялся, отчаянно трусил, потел и вибрировал каждой клеточкой тела.

– Леша, в чем дело? – Максим Михайлович был удивлен, но не более. Он смотрел на зятя с любопытством и нетерпением, как посетители зоопарка смотрят на павлина в ожидании, что он распустит хвост.

И Алексей «распустил». Он рассказал все, не жалея хлестких слов ни для себя, ни для Вероники. С трудом сдерживаясь, чтобы не врезать бывшей любовнице, он говорил и говорил, стараясь не смотреть на нее.

Какая грязная штука, эта жизнь.

– Ты не кипятись, – пророкотал наконец тесть. И Алексей был ему даже благодарен за возможность прервать затянувшийся монолог. – Я все знаю. Так получилось.

– Так получилось? – эхом повторил зять. – А я ничего не знаю. Я ничего не понимаю. И понимать не хочу. Меня Маша видеть не хочет. Или это была такая задача, да?