«Коламбия пикчерз» представляет

– А чем ты раньше пользовалась?

– Слушай, какое это имеет значение?

– Ты должна была все понять, как только услышала название «Мирена». А у тебя глаза на лоб стали выкатываться, только когда тетка упомянула внутриматочную гормональную систему с гарантированной защитой до пяти лет.

– Не все такие просвещенные, как ты, – съязвила я.

– Надо быть в курсе, что предлагают нам производители.

– Завязывай меня поучать, лучше скажи, зачем послушнице противозачаточное средство?

– Я думаю, затем же, зачем и мне: чтоб не залететь, прости господи.

– Это что же получается… – покачала я головой. – Она живет в монастыре и при этом имеет любовника?

– Миленько, правда? Этот препарат гораздо удобнее таблеток, таблетки где-то надо хранить, а при монастырской дисциплине… короче, кругом разврат и лицемерие. Так я скоро окончательно перестану верить людям.

– Боюсь, тут есть кое-что помимо лицемерия, – нахмурилась я.

– Что ты имеешь в виду? – насторожилась Женька.

– Послушница не монахиня, так?

– Так.

– Ей не обязательно оставаться в монастыре.

– Верно, – меняясь в лице, кивнула Женька.

– Предположим, – продолжила я, – девушка ушла в монастырь, а потом встретила парня и поняла, что для затворнической жизни не годится. Чего проще: взять и уйти.

– А если парень мерзавец и замуж не берет, да и в мир не зовет? Хотя… как-то это сомнительно. Когда любят, за любимым бросаются очертя голову, и звать не надо, но как вариант это допустимо.

– Вдруг девушку что-то в монастыре держит? Что-то весьма серьезное?

– Та самая тайна, которая и нам покоя не дает? А парень скорее всего ее сообщник. Надо его найти. Может, хоть тогда что-то да прояснится.

Разумеется, теперь мы горели желанием выследить Наталью и о первоначальной причине нашего появления в городе вроде бы забыли. Наташа в церкви задержалась, я все-таки вспомнила о Волкове и посоветовала Женьке ему позвонить. Женька набрала номер, но Волков оказался вне зоны досягаемости. Тут и Наталья появилась. Мы были уверены, что она захочет встретиться со своим любовником, раз уж у нее появилась возможность покинуть монастырь. Я считала, что он живет в городе. В деревне, где все на виду, о ее отношениях с неким мужчиной наверняка бы знали и слух дошел бы до матушки, после чего Наталье пришлось бы покинуть обитель. Так что очень сомнительно, что это кто-то из рабочих или жителей Рождествена. Правда, кроме Рождествена, в округе есть другие деревни, но я была уверена, что сегодня любовники непременно встретятся.

Однако Наталья, вернувшись в машину, заехала в хозяйственный магазин и через час уже стояла в очереди на паром. Можно было остаться в городе и попытаться найти Волкова, чтобы прояснить кое-что из истории монастыря, но Женька этой идее воспротивилась.

– Она с ним встретится, – упрямо твердила подружка. – Сама подумай, ты бы упустила такую возможность?

В общем, мы отправились вслед за «Нивой», стараясь не попадаться Наталье на глаза, но нас ждало разочарование. Оказавшись на другом берегу озера, она прямиком поехала в монастырь. Притормозив на дороге, что вела в деревню, мы проследили ее путь. «Нива» поднялась в гору и вскоре скрылась за монастырскими воротами.

– Вот тебе и любовник, – вздохнула я. Женька обиженно сопела, сидя рядом.

– Может, в город вернемся? – предложила она, немного посидев в молчании.

– Это еще зачем?

– Ну… с Волковым бы поговорили.

– Позвони ему, связь есть.

Женька набрала номер, но телефон Волкова оказался отключенным. Нам ничего не оставалось, как поехать в гостиницу.

Вера, обрадовавшись, что мы вернулись раньше, чем планировали, вознамерилась нас кормить. Мы устроились на веранде и в результате стали очевидцами появления в деревне еще одной личности. Разумеется, в тот момент мы даже не догадывались, какую роль он сыграет в дальнейших событиях, но само его появление произвело на нас неизгладимое впечатление.

Итак, мы с Женькой сидели на веранде, откуда могли обозревать улицу от поворота, что делала дорога недалеко от гостиницы, и до самого леса. Солнце жарило вовсю. В перегретом воздухе окружающие предметы чуть подергивались, вроде бы скрытые некой волшебной дымкой, и одинокая фигура на дороге в первый момент показалась мне нереальной, как будто привиделась. Но человек приближался, и теперь сомнения отпали: по дороге шел мужчина в мешковатых брюках, куртке, похожей на спецовку, с закатанными до локтей рукавами, на ногах у него были резиновые сапоги, а за плечами рюкзак армейского образца. Собственно, в том, что мужчина идет по деревенской улице, не было бы ничего необычного, если бы не реакция жителей. Завидев его, две бабули, что до этого момента болтали у колодца, поспешно скрылись за воротами своих домов, причем забыв про ведра, которые теперь сиротливо стояли посреди дороги. Открытые окна спешно закрывались, занавески задергивались, а собаки, вдруг точно разом сбесившись, завыли. Улица мгновенно опустела, не только люди, но вроде бы даже козы и куры куда-то попрятались, и только собаки, которых, кстати, тоже видно не было, продолжали истошно выть.