Колбаса

— Внутри! — рявкнул Миша и сморщился. Губа закровила. — Внутри это все у нас. Когда каждый высунется из своей будки и взглянет в небо, когда громкость у телевизоров будут добавлять на новостях о стартах ракет, когда дети снова начнут играть в космонавтов…

— И что тогда?

— Тогда это будет совсем другая страна. Великая держава с великим народом, которому все по плечу. И города на Луне, и яблони на Марсе.

В кухне повисла странная тишина — неприятная, неуютная, от которой хотелось спрятаться, закрыв за собой дверь и сделав погромче телевизор. Сегодня же «Спартак» с «ЦСКА» играют: вон спартаковцы какую карусель закрутили в одно касание, и удар с угла штрафной — чудо, а не удар, — но Акинфеев из самой «паутинки» вытащил!

Наши с нашими, но каков накал! Разве старт ракеты может так же пощекотать нервы?

— Но ведь вы делаете все наоборот. — Света упрямо сдвинула брови. — Вы же только мешаете. Акции, теракты устраиваете, запуск из-за вас с апреля откладывается…

Василий поднял глаза на Мишу и вздрогнул. Перед ним сидел не тот волчара-бандит, который шипел от горячего чая и командовал принести штаны. Жесткий взгляд горящих странным огнем глаз заставил отвернуться. И говорить он стал совсем по-другому. Лозунгами. Черт! Фанатик… Как же он сразу этого не понял? Такие порой еще страшнее бандюков, крыша у них точно не на месте. Одни за своих божков готовы голыми руками шеи сворачивать, другие вон про космос гонят…

Надо было сдать его сразу, пока на диване валялся. Пожалел, ёпт! Теперь надо думать, как бы добраться до телефона или, еще лучше, до подъезда. Но не оставлять же Светку с ним.

Вот вдряпался!

— Беда в том, девочка, что если сейчас просто выйти на улицы с лозунгом «Космос будет наш!», сбегутся те, кому все равно, что кричать: «Спартак — чемпион» или «Бей жидов». А само движение причислят к очередной секте, на чем все и закончится. Нет… Чтобы всколыхнуть болото, вытащить людей и встряхнуть, связать одной идеей, нужен враг — реальный, близкий и опасный. Враг, о котором ежедневно рассказывают страшилки по телевизору, одна другой круче. И вот тогда люди сами встанут, как один, по другую сторону баррикад, с другими флагами. Этот враг — мы. Мы взрываем, мы устраиваем диверсии, мы то, мы се… А раз мы воюем за то, что России не место в космосе, то все остальные люди из принципа встают на противоположную позицию, понимаешь?

— Так вы что… специально??? — Света таращилась на Мишу, открыв рот. Выглядела она при этом совсем по-дурацки. — Но как же… ведь и люди гибнут… и…

— За все время погибло два человека — оба наших. Светлая им память — они знали, на что шли и ради чего… Все тщательно планируется, включая провал каждой акции. Чтоб все выглядело пострашнее, а победа над нами погеройственнее. Народ хочет зрелищ, а журналюги слетаются только на жареное. Вот им и жареное, и пареное — кушайте на здоровье. Другими способами же до людей не достучаться… Активисты, которые якобы на другой стороне, — те самые, что «Космос будет наш», — мы с ними очень плотно работаем, чтоб без осечек, без жертв обходилось. Они и нужны, чтобы толпу в единое русло направить, сплотить, так сказать, и не дать людям насовершать ошибок. А по сути, мы — одна организация, только об этом не знают.

Ну вот и прокололся, фанатик хренов!

— А зачем тогда ты сейчас все это рассказываешь? Вербуешь? — Василий прищурился и незаметно придвинулся поближе к Свете — мало ли что этот кадр выкинет? Кстати, чайник очень удобно стоит, и горячий к тому же. Светку может зацепить кипятком, но это уже мелочи, потерпит…

Миша зафыркал, давясь смехом.

— Ну ты сказанул! Вербую… Таких, как ты, нам и даром не надь, и с деньгами не надь. Да если завтра по всем каналам начнут вопить про угрозу войны, ты на футбол переключишься и шторы задернешь! Перед этим, разве что, до магазина добежишь, вкусненьким на всякий случай затаришься — а вдруг и правда война? Что, не так? — Василий сжал кулаки, но смолчал. — Мы своими шкурами рискуем, чтобы такие, как ты, лишний раз не только о себе задумались. Ты готов на такое? Так и не строй из себя героя. Не оно ты, совсем не оно!

«Сначала якобы тайну открыл, а теперь на слабо поднимает — грамотно…» Василий с коллегами как раз недавно увлекся психологией и почитывал книжки о том, как манипулировать людьми. Вот и пригодилось. От понимания, что происходит, стало легче — рано меня в дурачье записывать, рано! Он немного расслабился.

— Не оно так не оно. Только хватит нам мозги промывать. Шел бы ты по-хорошему, а?

— Вася! — в голосе Светы прозвучала неожиданная укоризна. Вот так-так! Купилась, идиотка. Но она же книжек не читала, да и баба — что с нее взять?

— Разумно, — усмехнулся Миша и, кряхтя, поднялся. — Очень разумно и очень правильно. Так должен поступать каждый, кому дорога своя шкура, молодец! А я и впрямь засиделся. Шмотки мои где?

— В комнате, — процедил Василий.

Пока Миша одевался, они молчали. Света уставилась в пол и теребила краешек кофты, то разглаживала его, то, наоборот, жамкала. Василий тихо закипал. Вот сейчас этот вербовщик свалит, и он ей мозги на место вправит!