Кольдиц. Записки капитана охраны. 1940-1945

8 ноября мы услышали стрельбу в этом проклятом парке. Должным образом позвонил заместитель коменданта и приказал мне отправиться с ним во двор, в британские помещения на втором этаже, выходящие в парк. Взяв с собой нескольких членов полицейского отряда, мы поднялись по винтовой лестнице в правом юго-восточном углу возле столовой. Вокруг окна, откуда пленные вывесили британский флаг на ручке щетки, свистели пули.

«Уберите флаг!» — заорал наш майор. Никто, казалось, не понял его приказа. Я повторил команду на английском языке.

С пола, где пленные лежали ничком, послышался вопрос: «А почему бы вам самому не убрать его?» В конце концов заключенный — австралийский майор авиации — втащил полотнище внутрь. Но стрельба продолжалась. Мы осторожно выглянули наружу, но часовые теперь палили по французскому помещению на следующем этаже. Мы поднялись по лестнице.

Из одного из своих окон французы высунули шлем из картона. Именно он и стал мишенью для наших стрелков. Стреляли метко, и одна пуля врезалась в верхнюю часть амбразуры окна. Позже французы написали вокруг нее: «Il nous faut des victims»[30], процитировав одного из наших офицеров, однажды сказавшего: «Несколько мертвецов в этом замке, и все беспорядки быстренько прекратятся». Наконец они убрали шлем, и сражение окончилось. Тем временем во дворе собралась толпа заключенных. Французы взяли слово. «O`u sont les Allemandes — dans la m… Qu'ils y restent — jusqu'au cou…!»[31]

Позже мы узнали истинную причину беспорядка. Два бельгийских офицера, лейтенанты Лерой и Ле Жён, сбежали через парк, и эти перестрелки в замке были организованы лишь с целью отвлечения внимания караульных. Столкнувшись с невозможностью перебраться через ограду парка, бельгийцы сдались. Когда мы провели расследование, пятеро наших караульных поклялись, что по ним стреляли из замка! А двое поклялись на их Diensteid[32], что видели дым от выстрелов! Это было слишком, хотя теоретически можно было ударить двумя пыльными досками друг об друга и выдуть облачко дыма или зубной порошок из бумажного пакета или футбольной камеры. Пятерка солдат были абсолютно уверены, что отстреливаются в целях самозащиты. Слава богу, они никого не убили. Хорошенькое было б дельце для лейпцигского военного суда или даже для Нюрнберга!

Примерно в это время нам и доставили нашего первого политического заключенного, мистера Джайлза Ромилли, племянника сэра Уинстона Черчилля. Он был захвачен в Нарвике в 1940 году, как гражданское лицо — пишущим для «Дейли экспресс» Этим же годом, но чуть раньше, переодевшись в женщину, он бежал из лагеря для интернированных в Баварии. Он классифицировался как социальный трофей (как полагало наше ОКВ), имевший определенный вес в обществе — возможно, пригодный в качестве заложника. Для нас же в Кольдице он явился просто еще одной головной болью. Наши инструкции, пришедшие из самого высшего источника, были следующими:

1. Комендант и офицер службы охраны отвечают за безопасность Ромилли головой.

2. Его безопасность должна гарантироваться всеми и каждой исключительными мерами, которые вы сочтете нужным предпринять.

Комендант и офицер службы охраны выработали следующее:

1. Кодовое имя Ромилли Эмиль.

2. Все члены комендатуры и караульных рот должны знать Эмиля в лицо.

На гауптвахте, в комендатуре, служебных помещениях и так далее расклеили его фотографии.