Колдоискатели (СИ)

— Давай ещё куда-то зайдём.

Дорогу нам неспеша перешла облезлая кошка, обляпанная природой во все оттенки охры. Дёрнула хвостом и скрылась в клумбе.

Я напоследок оглянулась — купола стояли ровно и недвижимо, словно огромные негасимые свечи.

За полдня мы обошли несколько больших и малых православных церквей, заглянули в католический костел, побывали во дворе мечети и возле синагоги (входить внутрь я забоялась, так как плохо представляла нормы поведения в этих заведениях).

— Что скажешь? Поедем ещё к кришнаитам?

Демжис приуныл.

— А они такие же? В смысле, тоже церковь и обряды? Тогда нет смысла. Теперь я понимаю, почему ты до знакомства со мной не верила в колдовство.

— Так я была права, и эти церкви — просто большие копилки для сбора средств!

— Тоже нет. В них скрыто нечто, но я не могу уловить… Такое чувство, будто нырнул в реку с головой, плыву, и не понимаю, а где же вода.

Я хмыкнула и оглянулась. Вокруг нас шла самая обычная мирная жизнь. Люди гуляли, спешили по делам, болтали по телефону; машины гудели, трамваи грохотали — и так уже десятки лет. Налаженная жизнь безо всяких потрясений, без войн и революций, даже без существенных повышений цен — милая сердцу обыденность. С чего бы вдруг мне во что-то уверовать?

Демжис шумно принюхался. У меня созвучно заурчало в животе. Виной тому была пиццерия, мимо которой мы как раз проходили.

— Как насчёт поесть, а, Настя?

— Никак, — мрачно отрезала я. — Во всяком случае, не здесь. Если ты забыл, я сейчас не работаю, и денег у меня нет. А вместо того, чтобы искать работу, хожу с тобой по церквям. Если найдём какого-нибудь бога — стребую с него материальную компенсацию.

Демжис с сожалением оглянулся на вывеску, потом на меня.

— Скажи, почему ты до сих пор не замужем? Не надо было бы работать.

— Во-первых, по меркам нашего мира я ещё слишком молода. Во-вторых, средневековый ты мужчина, знай, что домашний труд ничуть не легче, да ещё и зависеть от мужа материально — фу…

Я не стала вслух озвучивать, что мало кто польстится на такую феминистку-атеистку.

— А третья причина?

— Ещё, наверное, я никогда никого не любила. Ну, то есть настолько, чтоб хотеть замуж…

Демжис странно покосился на меня и замолчал. Я воспользовалась паузой для смены темы:

— Сейчас заглянем на базар. Надо восполнить убыль продуктов в холодильнике, а то мама и так уже боится, что у меня глисты — ем как не в себя.

— А у тебя — я, — пошутил Демжис.

— Вот паразит, — согласилась я. И точно.

Перед нами шли ноги. Конечно, они комплектовались туловищем, и даже, возможно, руками и головой, но Демжис пялился именно на нижнюю часть. Пока не получил локтем под рёбра, не сильно, но обидно.

— Эй! У меня, между прочим, филе не хуже! Любой девушке надеть каблуки и мини-юбку, и будет так же круто.

— Я в чисто исследовательских целях осматриваюсь! Вижу, у вас тут много свободных, самостоятельных и незамужних девушек.

— Это да.

И очень плохо для меня. В родном мире Демжиса, больше похожем на наше домостроевское Средневековье, я была уникальной и исключительной, свободной от условностей и стереотипов о женской роли в обществе. А у нас таких дамочек — хоть пруд пруди.

— Ты вообще когда-нибудь хотел жениться?

— Хотел. Но попозже, лет через двадцать-тридцать, взять девочку лет шестнадцати, чтоб сидела дома, с детишками, вела хозяйство, пока я буду…

— …где-то болтаться?

— Примерно так. Да успокойся, шучу.

Хорошо быть свободной девушкой. Подумать страшно, такую пакость несносную — да в мужья!

Глава 3

Базар, к которому мы пришли, был велик, богат и хаотичен. Овощные ряды, домашние питомцы, секонд-хенд, строительство, букинисты, рыба, молоко…

Пока я тщилась уличить ярко накрашенную торговку в обвесе и выгадать морковки, Демжис заинтересованно наблюдал за двумя помятыми, сутулыми мужиками, сидевшими на ящиках в конце ряда. Азартно, забыв обо всём, они резались в карты.

— Настя, просвещай — чем заняты эти господа?

— Какие господа? Бомжи эти, что ли? В карты режутся. Игра такая…

— А, — Демжис прищурился и кивнул. — Вспомнил…

— В твоём мире разве тоже играют в карты?

— Из твоих воспоминаний увидел. Ты умеешь играть в дурака.

— Я в него умею только жить, — жалкие остатки денег в руках утверждали меня в этой печальной мысли. — А с картами никогда не везло, вечно проигрывала…

Мы прошли мимо мужичков. С бомжами я погорячилась. Один игрок был здешним торговцем, холостым пьющим букинистом, и сейчас он, похоже, проигрывал всю свою небогатую выручку. Его удачливый напарник, серенький, низенький человек, азартно, с шуточками выбрасывал карты, заставляя соперника горячиться.

Демжис замедлил шаг, наблюдая за финалом партии.

— Н-на тебе погончики! — серенький мужик бросил на ящик последние две карты, валетов, и отработанным жестом сгрёб выигрыш — несколько купюр — в карман.

— Не, подожди! — горячился букинист. — Тебе опять карта шла, так нечестно!

— Другой раз и тебе пойдёт.

— Ты, брат, жулишь!

Я потянула Демжиса:

— Идём скорей, тут сейчас может драка быть. Попадаются карточным мошенникам…

— Иди сама. — Демжис не сводил взгляда с игроков. — Я тебя догоню.

— Что ты задумал?