Колдотворец не переживёт! (СИ)

Романова вновь растворилась из виду, а близняшки с обречённым видом встали из-за стола. С Софой ругаться не стоило, а если они сейчас не пойдут к цыганке выпрашивать хотя бы тройку, им это ещё аукнется.

— Удачи, — пожелал Руслан и перевел взгляд на Фреда и Джорджа. — Ну так что насчёт бани?

— Звучит заманчиво!

***

— Руслан, а ты то чего сегодня такой дёрганный? — поинтересовался Святослав, когда его брат уже в четвертый раз попытался рукой пригладить волосы и расправить несуществующие складки на мундире. — Я понимаю Марь, её Одиллия к всеобщему удивлению затащила в салон красоты на целый день, но ты то чего.

— Ничего я не дёрганный, — возразил тот, оставляя наконец в покое свой внешний вид и беря себя в руки. — Просто у меня есть кое-какие планы на сегодняшний день. И если они пойдут не так, то это будет катастрофа вселенского масштаба.

— Ты наконец познакомишь нас со своей со своей девушкой? — поинтересовался находившийся тут же Глеб.

— К-какой девушкой? — поперхнулся Руслан и подозрительно посмотрел на братьев. — Это с чего вы взяли, что она у меня есть?

— А её нет? — невинно спросил младший брат.

— Слава, мне кажется или в Англии нам испортили брата? — ушел от ответа парень.

— Это скорее к некромантом все претензии, — пожал плечами Святослав.

— М-да, одно другого не лучше.

— Вы там ещё долго собираться будете, барышни? — злая, но красивая Марья замаячила в дверях. Её взгляд обещал все девять кругов ада, если ответ окажется положительным.

— А близняшки готовы? — поинтересовался Святослав.

— А я откуда знаю? Их никто после завтрака так и не видел, — оповестила девушка и хлопнула дверью.

— Идёмте, а то в противном случае нам придется кого-нибудь откачивать, она ж сейчас на людей начнет бросаться, — сказал Руслан и никто не стал противоречить. Всё-таки прекрасная половина рода Романовых в гневе — это зрелище не для слабонервных.

***

— Дорогие ученики, преподаватели и гости нашей школы, я рад приветствовать вас сегодня здесь, в стенах всеми нам любимого Колдотворца, который в эту праздничную ночь открывает свои двери для всех, — начал свою речь Котофей Буянович, когда все собрались в большом зале в девять часов вечера. — Этот год был…

Договорить, каким был этот год директор не успел, потому что свет в зале мигнул и погас, погружая пространство в непроглядную темноту. Мужчина тяжело вздохнул и объявил:

— А сейчас небольшое лирические отступление. Думаю всем интересно, что такого придумали наши ученики в этом году.

После этих слов стены слегка замерцали, рассеивая темень, зазвучали первые аккорды мелодии. Непонятно откуда в толпе людей появились фигуры фосфорицирующими узорами на одеждах, которые, стоило только начать петь одной из близняшек, начали жонглировать светящимися кольцам и шарами.

— В город приезжает цирк, и с округи молодцы набежали, чтоб унять свои печали, вот глупцы. Озорные молодцы свои лижут леденцы — марионетки, — голос Акулины раздавался отовсюду, а сама девушка предстала перед зрителями в черном сюртуке с серебристо-синими узорами и таком же цилиндре, за который держалась правой рукой, тем самым закрывая половину лица. — Ожидается аншлаг из болванов и зевак. Их сегодня растерзают под истошный лай собак. Погружаемся во мрак, подаю условный знак — откройте клетки.

В толпе появились новые лица в светящихся костюмах, некоторые из которых ловко показывали фокусы с колодами цветных карт, а другие выпускали цветных голубей из цилиндров. Птицы взмывали ввысь и растворялись во тьме.

— Добро пожаловать в логово элиты. Для вашей свиты будет бал, мы начинаем карнавал, — продолжила Романова. Её сестры почему-то не было видно, зато массовка всё прибывала — в разных углах зала свою роль исполняли маги огня. — Жонглёры и факиры, позёры, арлекины наполнят страхом целый зал — это финал!

Почти осязаемая тьма действительно наводила жуть, как и оскалы загримированных учеников, среди которых появились воздушные гимнасты, парящие под потолком зала. Котофей Буянович только подивился, где эти неугомонные сумели найти их в количестве аж тринадцати человек, потому что буквально за пять минут до начала мероприятия выпил несколько пузырьков успокоительного.

— Сколько мне ещё осталось в костюме злого шута раны от обид прятать под одеждой? Но толпа скупа на жалость, я для неё навсегда бесполезный вид — клоун на манеже, — наконец появилась вторая близняшка, пугая окружающих фосфорицирующей улыбкой на шутовской маске.

— Señores, señoritas — запели хором отчаянно молитвы. Кричать «спасите» нет причин — минус один, — вновь вступила Акулина, наконец открывая половину лица, из-за чего от неё отпрянули несколько ближайших учеников, кроме парочки некромантов, которые наоборот с интересом разглядывали девушку. Вся правая половина лица была разрисована магической краской и с точностью повторяла череп без кожи и с полуразложившимися мышцам. Вместо глаза была темнота, а оскал правой половины лица предвещал адские мучения. Кажется, кто-то не выдержал и упал в обморок. — Смятение в партере, бросали тени звери на арене. Вас очевидно удивит их аппетит.