Колдовская магия

«Нет! — яростно подумала она. — Я не буду думать об этом, иначе просто сойду с ума».

Девушка постаралась снова погрузить разум во тьму, но мысли только поменяли направление и безжалостно полетели по другой траектории.

Что, во имя Эльды, теперь будет с ней? Одно только изнасилование превращало ее в бесполезное существо. Потеряв девственность, которую мог выгодно продать ее отец, Селен лишилась места в истрийском обществе, надежды на достойное замужество, детей, всего…

Ее могли бы взять Сестры, если бы Селен верила во всемогущую власть Богини, но, как неверующая и убийца до мозга костей, она теряла и такую возможность. Если сейчас ее поймают, то моментально сожгут, не допытываясь, кто преступник, а кто жертва. Для женщины убить мужчину — тяжкий грех, беспощадно караемый истрийским законом. Ей не дадут пощады. С этого момента она изгой, без имени, без семьи.

Истрийка вглядывалась в океан через плечо Эрно. Единственное, что она видела, — бесформенную массу темной воды, соединяющуюся в каком-то недоступном для глаза месте с таким же темным бесформенным небом.

«Это мое будущее, — подумала Селен с внезапным страхом. — Мое будущее беспросветно и ужасно, как сама ночь…»

Когда лодка завернула за первый мыс к востоку от Лунной равнины, Эрно прекратил грести и стал смотреть, как факелы и мерцающие огни Большой Ярмарки превращаются в светящиеся точки, а затем скрываются за высокими утесами, на которых гнездились морские птицы, белые в лунном сиянии.

Где-то там осталась Катла, которая пытается запутать преследователя или отговориться от обвинений… Или, подумал Эрно, отговориться от немилого брака, который устроил ее отец.

Что он натворил, зачем оставил ее одну? Наверное, сошел с ума или соображал медленнее, чем обычно. Если он когда-нибудь увидит ее снова, Катла уже будет замужем за толстым корабелом, потерянная для него навеки. Эрно проклял себя за тупость, за то, что молчал тогда, когда нужно было кричать во весь голос. Если только бы у него не оказалось амулета, если бы он не надел его и не поцеловал ее…

Память о том поцелуе — коротком и безнадежном — вернулась к Эрно в тысячный раз: удивительно жаркие губы, открывшиеся навстречу легкому давлению его языка… Потом юноша отбросил воспоминание, затолкал в самые глубины души, прежде чем боль заполнила его целиком.

Эрно удобнее перехватил весла и снова начал грести.

Он греб несколько часов в полной темноте. В какой-то момент Селен провалилась в забытье, которое, к счастью, не прерывалось сновидениями.

Девушка проснулась от ощущения тепла на лице и, когда открыла глаза, увидела ободок солнца, поднимающегося из-за горизонта.

Лучи света, протянувшиеся по морю и коснувшиеся щек, разбудили Селен. Прямо впереди, слишком близко, на носу лодки, расположился человек. Его фигура была очерчена странным светом утра, на фоне огненного блеска волос его лицо казалось не более чем тенью.

В испуге Селен отшатнулась назад.

— Карон! — выкрикнула она и закрыла лицо руками.

Ослепляющий ужас сковал ее. Селен не знала, что делать, куда бежать, и дико озиралась по сторонам. Это Карон пришел за ней, потому что она умирала. Или уже умерла, и теперь Богиня возьмет ее сердце и взвесит вместе с угольком…

Человек наклонился вперед и превратился в могучего варвара, который спас ее на Лунной равнине. В первый раз Селен видела северянина при свете дня и поэтому не могла удержаться от пристального взгляда.

Он оказался обладателем поразительной, как потрясенно подумала девушка, просто поразительной внешности: волосы и борода, светлые до серебристости, заплетенные в варварском стиле, с осколками костей и ракушек, кусочками полинявшей ткани. Черты лица жесткие, словно вырезанные из дерева, и глаза…

— Прошу прощения, моя госпожа?

Селен пришла в себя и вздохнула. Внезапно она поняла, что на ней нет привычной вуали.

Вспыхнув, девушка опустила глаза под пристальным взглядом Эрно и стала смотреть на странные узелки в бороде варвара. Потом, совершенно неожиданно, натянула плащ на голову и закрыла лицо так, что были видны только ее глаза.

Необходимость выставить эту самую интимную часть тела на обозрение заставляла Селен чувствовать себя болезненно уязвимой, но так ей показалось все-таки лучше, чем вовсе ничего не видеть сквозь плотную материю наедине с северянином.

— Мне приснился страшный сон, — солгала она, потому что не представляла, как объяснит свое состояние чужеземцу. — Я не сразу сообразила, где нахожусь.

Эрно улыбнулся. Еще одна неожиданность, потому что улыбка совершенно изменила его лицо, которое в темноте казалось суровым и непреклонным, похожим на угрюмую маску. Сейчас в голубых глазах варвара появился теплый свет и расслабились напряженные мышцы челюстей.

Эрно следил за тем, как Селен рассматривает его, и чувствовал странное отсутствие смущения. Маленькая истрийка была совершенно другой, нежели женщины с северных островов, которые заставляли его нервничать своими дерзкими, насмешливыми замечаниями.

Увидев, насколько напугана девушка была при пробуждении, Эрно ощутил непреодолимое желание успокоить Селен и завоевать ее доверие.