Колдовская магия

Он знал многих женщин, но такой еще не встречал. Эйранки часто были красивы — темные, светлые или отчетливо рыжеволосые с Западных островов… длинноногие и тонкие, или крепкие и гибкие, как ценные горные пони. Он любил их всех. Ему никогда не приходилось искать сексуального удовольствия: оно каким-то образом всегда само находило дорогу к нему. Королем быть действительно хорошо, но и до коронования, и даже тогда, когда перспектива передачи ему власти оставалась расплывчатой, самые разные женщины и девушки предлагали ему свои услуги с таким свободным и радостным изяществом, что он не мог поступить с ними невежливо и отправить восвояси неудовлетворенными.

Вран любил женщин, а женщины любили Врана. В свою очередь, в юности он считал их всех восхитительными, неоткрытыми странами, которые следует нанести на карту и исследовать. Все они пахли по-разному, ощущались по-разному, вели себя тоже по-разному. И когда они говорили, поздно ночью или рано утром, в его спальне, растянувшись на медвежьих шкурах, заячьих и лисьих мехах, он слушал их и узнавал больше, чем когда-либо ожидал узнать из женской болтовни. Больше даже, чем из разговоров мужчин, потому что женщины подхватывали крупицы знаний там и здесь, и везде, как маленькие галки, собирающие блестящие вещицы для своего гнезда и потом составляющие их в замысловатые, интригующие фигуры. Они выдумывали истории из совершенно не связанных между собой событий и наблюдений.

Врана удивляло безмерно, что такие истории очень часто оказывались правдивыми, частично или полностью, хотя источники, из которых брали для них материал, никогда даже рядом не стояли. Потерянная пуговица, найденная в необычном месте (мимолетное замечание Янки, купавшей его), лукавые взгляды двух не связанных ничем придворных (замеченные Териндой Рольфсен) и простолюдинка-жена, отосланная по непонятному поручению через дикие равнины, о которой рассказала Кия Фенсен, внезапно дополнились слухом о страстном романе одной из высших дам Совета Эйры и красивым, но бедным королевским управляющим. Тем временем жена этого красавца умерла после падения с пони, пересекая ненадежные Дикие Болота, и, всего несколькими неделями позже, прежде незаметный управляющий возвышается до должности слуги при ярле Йорне. Меньше чем через год, когда докучный муж, ярл Йорн, пропал в море без вести, леди Гарсен и слуга становятся мужем и женой.

От маленькой резной пуговицы из китовой кости до двух смертей: из-за таких деталей Вран научился обращать внимание, когда не был слишком занят, на самые мелкие происшествия. И поэтому король гадал, любуясь Розой Эльды, каким образом кочевница, столько месяцев путешествовавшая по горам, равнинам, южным пустыням, открытая ветрам и солнечным лучам, могла сохранить безупречную белизну кожи. Будто мир не оставил на ней никакого отпечатка или она сама не принадлежала этому миру.

Король не просил ее рассказать о своем прошлом, потому что, по правде говоря, они вообще мало разговаривали. Но пара вопросов, которые Вран все-таки задал своей невесте, когда они лежали вдвоем ночью, под скрип раскачивающегося от ветра паруса, рев океана и приглушенное бормотание ночных дозорных на носу, остались без ответа.

Иногда Роза Эльды смотрела на короля так, будто могла видеть сквозь его тело, сквозь корабль, сквозь темные глубокие воды под ними. Иногда она просто улыбалась и дотрагивалась до лица или руки короля, и тогда все слова, которые он собирался ей сказать, вдруг вылетали из головы, как падает листва с дерева.

Будто почувствовав его взгляд, женщина пошевелилась. Другие женщины, как Вран заметил с годами, просыпались постепенно — протирали глаза, переворачивались, потягивались, зевали. Роза Эльды, напротив, вроде бы спала легко, как кошка, в мгновение ока переходя от дремотной неподвижности к живому бодрствованию.

— Где я?

Она резко села, моргая от света, меха посыпались с нее белым водопадом.

На мгновение король потерял дар речи при виде ее нагого тела, открывшегося во всем своем совершенстве. Потом поставил свечу и стал на колени.

— Там же, где и вчера, и позавчера, любимая. В безопасности на моем корабле ты пересекаешь океан по дороге в мое королевство.

Каждый раз при ее пробуждении казалось, что сон полностью стер память Розы Эльды: каждый раз ее первыми словами были именно эти. Тут же за первым вопросом последовал второй — странный, как всегда:

— Кто я?

В первый раз, когда Роза Эльды произнесла эти слова, король подумал, что она играет с ним, что это всего лишь милая ее сердцу забава, приносящая замысловатые комплименты с его стороны, и потому отвечал и тогда, и в дальнейшем: желание моего сердца, моя жена и моя королева, красивейшая из женщин, совершеннейшее творение… и так далее. Но каждый раз она настаивала, с таинственно поблескивающими в первых лучах рассветного солнца глазами: «Мое имя. Скажи мне мое имя».

И он тихим голосом напевал: «Ты теперь королева Северных островов, леди Эйры». Но она качала головой в расстройстве, пока он не произносил: «Роза Эльды. Ты Роза Эльды, Роза Мира…»