Колдовская магия

Но Фавио был непоколебим.

— Я не собираюсь принимать в семью такого человека. Он явно слетел с катушек, а сумасшествие, говорят, передается по наследству. Ты и глазом не моргнешь, как окажешься с ненормальной женой и помешанными детьми на руках. Я и так подозревал нечто подобное — из-за мушки, которую нацепила его дочь, когда отец представлял ее нам. Ни одна здравомыслящая благородная девица не станет так порочить себя, и ни один здравомыслящий отец не позволит дочери обращаться с ее будущей семьей в такой неуважительной манере. Я не потерплю этого союза, и точка. Иди за ним, Танто, и скажи, что семья Винго отказывается от брака.

— Я… я не могу… — начал было Танто, но отец уже отвернулся и зашагал в противоположном направлении.

Эрно еле тащился за Араном Арансоном и сыновьями. Ноги его упорно не желали идти вперед.

В принципе он вообще не собирался посещать Собрание. Зачем появляться на этом торжестве? Только чтобы увидеть, как любимую женщину отдают другому мужчине?

Амулет из волос, болтавшийся на нитке под рубашкой, царапал кожу, будто напоминая о тщетности надежд. Он никогда не верил в магию, и вот получил исчерпывающее тому подтверждение. Катла явно даже не вспоминала о нем — вон она, рядом с Йенной Ларсен, смеется и пьет вино, будто ей на все на свете наплевать. Платок на голове Катлы, который он купил ей, тоже не служил большим утешением.

Эрно скользнул взглядом по алому платью, широким юбкам и модным свободным рукавам, остановился на загорелой плоти, выпиравшей из тесного лифа. Прекрасная женщина, несмотря на худобу и озорные глаза, внезапно подумал он. Теперь ее красота станет такой же очевидной для всех мужчин, какой всегда была для него. Осознание пришло с шокирующей ясностью. Красота Катлы открывалась ему в неприметных деталях: в серебряной напряженности взгляда, когда она смотрела на линию прибоя, в том, как смягчались ее черты под солнечными лучами, а потерянные теперь рыжие волосы, переплетенные с сосновыми иголками, топорщились, когда она бегала. Красота проявлялась и в том, как Катла кусала губы, рассматривая сварные швы, или когда пот расчерчивал ее плечи огненными полосками в кузнице. Ему нравилось, что она могла сделать меч, выковать его не хуже любого мужчины. Он любил ее за непредсказуемость, острый язычок и брутальные радости: в общем, за то, чем она отличалась от всех других женщин. Но эта ее старомодная элегантность не оставила ни тени сомнений: дни ребячливой проказливости прошли, а Катла пошла дорогой любой юной женщины; семья отдавала ее, упакованную в подарочную обертку, другому мужчине в обмен на то, чего Эрно никогда не сможет предложить: деньги, престиж, полезное родство. Видеть любимую такой без слез он не мог — еле сдерживался, чтобы не метнуться к девушке сквозь толпу с оголенным кинжалом и не предать ее забвению.

Вот Катла заметила их. Эрно увидел, как увяла ее улыбка, а губы мрачно собрались в прямую линию. Приблизившись, он также отметил, что костяшки девичьих пальцев побелели на кубке с вином.

— Дочь.

— Отец.

— Финн немного задержится. У него появились неотложные дела.

Неужели Эрно не ошибся, и в ее глазах действительно мелькнуло облегчение? Когда Аран отвернулся сказать что-то Фенту, настойчивый, решительный взгляд Катлы обратился на Эрно. Он ответил на него твердо, но все равно почувствовал, как вспыхивает кожа на шее. Чего она хочет от него теперь, когда уже слишком поздно что-то менять?

Эрно попытался собраться с мыслями. Ее огромные глаза, зрачки, такие темные, почти сливающиеся с радужной оболочкой… Серебристо-серые озера.

— Я голодна, — ровным голосом объявила Катла.

— О, и я тоже, — подхватила Йенна, беря подругу под руку.

Катла освободилась из ее захвата:

— Останься здесь, Йенна, я принесу тебе что-нибудь. Эрно, проводи меня к столу.

Йенна уставилась на них, не в силах вымолвить ни слова. Потом отвернулась, чтобы ответить на комплимент Арана по поводу ее платья.

Эрно молча предложил Катле руку, почувствовав ее пальцы. Девушка ногтями впилась ему в кожу, как сова в кролика. Катла вся дрожала, сквозь подушечки пальцев чувствовался пульс — быстрый и настойчивый. Эрно удалось каким-то образом заставить себя идти вперед, прочь от семьи, к столикам с едой. Катла словно плыла рядом, шурша своим красным платьем по полу. Весь ее вес сконцентрировался в электрическом соприкосновении их рук.

За десяток шагов до стола она убрала руку и повернулась к юноше лицом:

— Эрно, мне нужна твоя помощь.

— Только скажи! Все, что угодно!

— Я хочу убраться отсюда. Сегодня. Сейчас. Прежде, чем меня сосватают.

Эрно быстро огляделся, но Йенна и Арансоны были заняты разговором. Никто вроде бы не замечал, как внезапно его сердце наполнилось надеждой, как запылало все тело.

Он поймал Катлу за локоть и быстро потащил сквозь толпу к выходу. Молодые люди задержались, уступая дорогу высокой женщине, настолько плотно закутанной в длинное платье и шелковую шаль, что они только мельком разглядели бледное лицо и блеск зеленых глаз, когда она прошмыгнула мимо.