Колдовская паутина (СИ)

На широкой улице замер в ожидании приказов большой отряд. Штефан и Рихтер, в нагрудниках поверх разноцветных штанов и курток стояли в строю молчаливых мужиков, одетых похожим образом (впрочем, их было далеко не две сотни, как полагалось настоящей «роте», а около двух десятков). Каждый воин был облачён в лёгкие полулаты и держал в руках алебарду. Капитан ландскнехтов был нехарактерно молчалив и сосредоточен, его глаза горели решимостью. Рихтер же явно чувствовал себя не в своей тарелке, то ли из-за близости капитана (у этих наёмников фигура командира была сродни отцовской, а Рихтер к роте Штефана не принадлежал), то ли из-за неудачи в предыдущем бою.

Чуть ближе к Ягену стояли Кастомир и Тамия. Маги носили свои привычные перепоясанные кушаками кафтаны, но граф ощущал вибрацию множества артефактов и силу эликсиров – колдуны пришли подготовленными.

Справа от них о чём-то тихо переговаривались герои канализационных войн: Марек, Вилламп, Отто и Тэрис, на плече которой хихикала фея Флокси. Несмотря на легкомысленное поведение, тут все тоже были готовы к бою: Вилламп надел свою броню из шкуры гидры и вооружился двуручной секирой, более пригодной для боя в помещении чем его обычная алебарда. Тэрис щеголяла в короткой кольчуге, совершенно не звеневшей при движениях, Отто же сменил куртку и шляпу на кожаный доспех и шлем. Сумка у него на поясе была без сомнения полна всяких алхимических склянок. Пса он брать не стал – оно и понятно, больше риска, чем пользы. Марек после не слишком удачного опыта в канализации сменил доспехи на лёгкие сегментированные латы и вместо короткого меча взял длинный.

Ещё правее от них находились боевые звери: Токсик меланхолично сидел на жопе и ловил языками всех трёх голов ночных насекомых, а Снежок лениво жевал свой хвост, лёжа на проезжей части.

Друджи и Изабелла стояли прямо за спиной Ягена. Оба в латах с гербами на груди. Друджи опирался на молот вроде бы даже получше того, что был при нём раньше. Изабелла сменила сломанное копьё на другое, с древком из белого дерева и наконечником синеватой стали.

«Да, с таким отрядом я мог бы взять небольшой замок. А вот справимся ли мы с этим логовом? Вопрос…» — Яген оборвал пораженческую мысль и повернулся к воротам. Бросил, не оборачиваясь:

— Кастомир, ты сможешь снять магию с них? Только быстро?

— Нет, лорд Харт. Потребуется время.

— Тогда действуем грубой силой. Изабелла, Друджи…

Под совокупным ударом «рассекающего ветра» Ягена, «огненного вихря» Изабеллы и «громового удара» Друджи, тяжелые ворота сорвались с петель и, разрубленные на три части с грохотом упали на камни.

— Вперёд, — сказал Яген, опуская забрало шлема.

***

В сад входили осторожно. «Рота» Штефана двигалась острым клином, в центре которого были маги. Ландскнехты шли, наклонив алебарды и словно каждую секунду ожидая нападения. Яген шёл впереди, рядом со Штефаном, Изабелла держалась по левую руку, Друджи – сразу за ней. Остальные бойцы прикрывали тыл. А вот Снежок и Токсик, естественно, никаких формаций выдерживать не стали. Волк бесшумной тенью скользил между деревьев, а жабо-ящер чапал чуть справа от процессии прямо по газону. Идти было близко – от ворот до главного входа в особняк было, наверное, с четверть мили, но небыстрый темп словно бы увеличивал расстояние.

Все молчали в ожидании хода врага. И вскоре этот ход последовал. Над лесом раздался вой и из теней выступило два десятка здоровенных бойцовых собак. Штефан тут же поднял руку, и рота замерла так резко, что Тамия ткнулась носом в спину одного из солдат.

Яген поднял щит и одними губами спросил старого ландскнехта:

— Опасные звери?

— Не знать. Но обычный хунд Аркана не держать. Надо готовый ко всему, — ответил тот, делая шаг вперёд и поднимая двуручный меч.

Звери и впрямь были необычные – словно бы состояли из одних мышц, с пятнистой, покрытой наростами и пятнами шкурой. Их глаза горели оранжевым огнём.

Игра в гляделки продолжалась секунд пять, а потом одна зарычала и шагнула вперёд и резко прыгнула. Алебарда одного из солдат достала её в воздухе, вонзаясь в перекачанную тушу, но зверь изогнулся и сжал зубы на древке. Его слюна дымилась, оставляя на дереве тёмные пятна. В поднятого в воздух зверя воткнулись ещё две алебарды и тот забился, обагряя серый камень дорожки своей кровью. Остальные твари просто смотрели.

Но всё же собака сорвалась. Немыслимо изогнувшись, соскользнула с трёхгранных наконечников, оттолкнулась лапами от древков и, перевернувшись в воздухе отпрыгнула назад, к своей стае. Приземлившись на камни, она на секунду припала на повреждённую ногу, но тут же выпрямилась. Яген увидел, как страшные раны зарастают на глазах. Остальные собаки слитно гавкнули и шагнули вперёд, готовясь к прыжку.