Колдовские страсти

С этими словами я вскочила на ноги и, приложив силушку молодецкую, перевернула стол, за которым сидел Орангутан, прямо на него. Честно скажу, это было не очень легко, так как стол оказался тяжелым, но я постаралась, да и гнев сил прибавил. В общем, стол завалился на Орангутана, и он рухнул на спину вместе со стулом, изрыгая проклятия в мой адрес. Я в долгу не осталась, топала ногами так, что в очередной раз сыпалась штукатурка, а потом после моего одного особо громкого крика с одной из стен на пол рухнул герб, и от него в сторону отлетел отломившийся кусок. Тут уже завопил Айчил (на родном языке), но смысл его высказываний в общем и целом был мне понятен. Он уже хотел направить свой гнев на меня, но я быстро переадресовала его на товарища, так и валявшегося на полу и дрыгавшего своими короткими толстыми ножками. Айчил глянул на меня в гневе, понял, что я тоже в нем самом пребываю, потом обратил взор на Орангутана, наверное, решил, что с тем хлопот будет меньше, чем со мной, и стал орать на своего товарища, названного мною бесхвостой обезьяной. Айчил, кстати, моим эпитетом тоже воспользовался. Коля покатывался со смеху.

Испуганные слуги, а также телохранители, дежурившие за дубовой дверью, парочку раз к нам заглядывали, но быстренько исчезали, наверное, принимая решения не вмешиваться в господские развлечения. Правда, в глазах телохранителей, сопровождавших мой вояж в зал, я успела заметить искреннее восхищение собственными талантами. Не исключаю, что и внешними данными. Специально для молодежи я немного прибавила громкости.

Наконец я выдохлась, решила, что стоит немного отдохнуть (мало ли, придется сегодня устроить еще одно представление, хотя господа и так уже должны понять, с кем имеют дело), плюхнулась на свой стул, увидела, что вино все выпито, крикнула слуг, мулат с товарищем мгновенно возникли из проема, в который обычно удалялись, велела нести вина, и побольше, слуги с поклоном исчезли и вскоре вернулись с очередной бутылью.

– Наливай, – хряпнула я кубок на стол с грохотом.

Мне тут же налили, как Коле и Айчилу, затем вопросительно глянули на поднимающегося Орангутана, бросающего на меня взгляды-молнии, но подойти не решающегося.

– Убэрите тут, – велел Айчил.

Слуги мгновенно поставили стол и стул на место, помогли усесться Орангутану, убрали свалившуюся на пол посуду и остатки еды, наполнили кубок Орангутану и удалились.

– Ну давайте за примирение, – сказал Коля, поднимая кубок.

– Да я… – открыл рот Орангутан.

– Пусть вначале извинится передо мной, – сказала я, презрительно кивая в сторону Орангутана и обращаясь к Айчилу с Колей. – Иначе с вами пить не буду.

Орангутан хотел что-то рявкнуть, но Коля сказал примирительно:

– Извинись, Еремеич, обидел ты женщину. Видишь, как она возмутилась. Ты что ж, за свою жизнь не научился шлюх от порядочных женщин отличать? – В Колиных глазах я прочитала восхищение, правда, они опять то и дело косили на мой бюст.

– Да я с ней, даже если мне приплатят… – открыл пасть Еремеич.

Я опять сделала резкий поворот всем корпусом, колыхнула бюстом, сверкнула молнией, Орангутан как-то сразу стушевался и промямлил:

– Простите.

Я царственно кивнула, потом глянула на Николая, излучая свет из зеленых очей своих, можно даже сказать: одарила мужика сотней баксов. Айчил кашлянул. Я одарила его половиной вышеозначенной суммы. Для Еремеича пожалела и рубля. Он, между прочим, продолжал что-то бурчать себе под нос. Прислушавшись, я поняла, что он хочет «китайтятинки». Интересное кино получается.

Мы чокнулись и выпили, после чего Айчил очень вежливо пояснил, что просит меня нарисовать план дома китайца, в котором мне довелось кушать. Айчил даже извинился, что сразу не изложил просьбу четко.

Я тут же сказала Айчилу, что в его доме меня накормили гораздо вкуснее и гораздо сытнее, так что я предпочла бы столоваться у него – если бы пришлось выбирать. Николай хохотнул, довольный Айчил улыбнулся, Орангутан сидел хмурый и опять поглядывал на бутыль.

Господам я пояснила, что по дому мне экскурсий не водили, я честно изобразила каракулями те места, где была. Сколько в доме человек, сказать я не могла, тем более они казались мне все на одно лицо. Айчила с Николаем интересовали запасные выходы и подземные ходы. Про эти вещи я, естественно, вообще ничего не знала.

– А узнать сможешь? – серьезно глянул на меня Николай.

– Харашо заплатим, – добавил Айчил. – Очэнь харашо.

– Как она это может выяснить? – рявкнул Орангутан. – Вы только посмотрите на нее! У вас у обоих где вообще глаза были? Зачем вы ее сюда притащили?

Услышав его, я поняла, что выяснить нужную мужикам информацию для меня – дело принципа: чтобы этот боров заткнулся и не смел заранее обрекать меня на неудачу. Я вперила руки в боки, развернулась к нему и рявкнула, что назло ему узнаю все, что нужно Коле с Айчилом, которые меня уважают и смогли оценить по достоинству, не в пример некоторым. Я, в свою очередь, тоже оценила двух вышеупомянутых господ: Айчила – как исключительно радушного хозяина, Колю – как просто хорошего человека.