Колдовское наваждение

— Нет! Это ты забыл, что ты мой муж, и я не вижу смысла обращаться к тебе за помощью. Ты бы только стал насмехаться, как ты это обычно делал. Эмиль, ты давно не рассматриваешь меня как свою жену и не считаешься с нашим браком!

— Я не считаюсь с нашим браком? Это ты не считаешься с ним. Живешь отдельно и все время проводишь в этом дурацком магазине. Это ты ведешь себя так, как будто у тебя нет ни сына, ни мужа! Это ты хочешь развестись. И можешь выходить замуж за этого Миллера. Это…

— Постой! — гневно перебила его Патриция. — Это ты бросил меня и уехал в «Белль Терр», так и не попросив меня поехать с тобой. Что мне оставалось делать? Бежать за тобой как верная собачка?! Я так не могу, поверь мне. Это у тебя есть любовница, а не у меня. Как ты смеешь упрекать меня в неверности, когда сам завел роман с женой моего брата? А помнишь, когда ты привел в наш дом проститутку, чтобы она утешила тебя?

— К черту упреки! Я мужчина, а не статуя. Мне нужно расслабиться, — ревел Эмиль.

— Расслабиться? Эмиль, ты когда-нибудь думал обо мне? Я месяцами ждала тебя, а ты оставил меня, поверив на слово Фрэнсис, поверив тому бреду, что она рассказала обо мне. Вот уже три года, как ты не соблаговолишь подойти ко мне. А о моих желаниях ты не подумал? А мне не нужно расслабиться? Ты думаешь, я не хочу, чтобы ты дотронулся до меня, не хочу, чтобы поцеловал?

Ошеломленный ее словами, Эмиль стремглав бросился к ней, сжал в своих объятиях и стал страстно целовать. Патриция обхватила его руками за шею, и в этот момент Эмиль повалил ее навзничь на ее рабочий стол и придавил ее всем своим телом. Одной рукой он приподнял тяжелые юбки ее платья и стал нежно ласкать ее. Стон вырвался из груди у Эмиля, когда он прикоснулся к ее стройным бедрам.

Сгорающий от страстного желания, Эмиль стал лихорадочно снимать свою одежду… и завладел ею прямо тут же на столе.

У Патриции перехватило дыхание. Как прекрасно было снова ощущать его… Ее тело полыхало огнем. Она вся изогнулась под ним, и волна удовольствия прокатилась по ней. Ее объятия довели его до экстаза, и, издав хриплый крик, он, обессилевший, упал на нее. Как раз в этот момент Патриция пришла в себя, и ей стало ясно, в каком глупом положении она оказалась — взятая как проститутка быстро и наспех, наполовину раздетая, на столе и с незапертой дверью! А что если кто-нибудь из сотрудников войдет? И тут же ей на память пришла Бекки Олдвэй.

Она оттолкнула его от себя и прошипела:

— Уходи! Ты врываешься сюда и берешь меня как проститутку. Ты действуешь как самый примитивный дикарь!

Эмиль вздохнул, осознавая только сейчас, что произошло между ними. Он опять не сдержался, он опять взял ее насильно, он опять безобразно обошелся с ней. Он совсем обезумел от так долго сдерживаемого желания.

Эмиль так сожалел о том, что случилось, что даже не вспомнил, как вела себя Патриция в минуты их близости, не заметил, что она, хоть и злилась, но не слишком.

Он, избегая ее взгляда, стал приводить себя в порядок, бормоча слова извинения:

— Прости меня, Патриция. Разведись со мной. Я действительно изменил тебе с Бекки и готов это признать на суде, — произнес Эмиль и, не посмотрев на нее, вышел из кабинета.

Он быстро прошел через магазин к выходу на улицу и вскочил на свою лошадь. Но, кроме раскаяния, он не мог не признаться себе, что во всем его теле была приятная легкость! Почему ни одна женщина так не желанна ему, как Патриция? И зачем он взял ее с такой поспешной жадностью?

Эмиль направил лошадь в «Белль Терр». Все время, пока он ехал домой, он вспоминал, как они встретились, как сразу вспыхнула между ними любовь. Боже! Он бы все сейчас отдал на свете, чтобы она была с ним!

* * *

А Патриция, все еще ошеломленная, сидела у себя в кабинете и тоже вспоминала, что случилось.

Когда он овладел ею, она поверила, что он, наконец-то, вернулся к ней. И зачем она стала так кричать на него? Она ведь только хотела, чтобы он извинился за связь с Бекки. Она ведь так хотела, чтобы он попросил ее приехать в «Белль Терр» жить вместе! О, эта ее отвратительная гордость! И зачем она выгнала его прочь! А вдруг он и не собирался быть с ней вместе? Все, что ему было нужно, так это унизить ее в последний раз и развестись с ней!

Окончательно расстроившись, Патриция встала и отправилась домой.

Отказавшись от ужина, она сразу же поднялась к себе в спальню. Ей было так скверно, что она не хотела ни есть, ни спать. Она уселась в кресло и сидела, уставившись в одну точку, пока за окном стало совсем темно. Тогда она позвонила и вызвала горничную. На вызов быстро пришла Мэй и помогла ей раздеться.

В это время Патриция заметила на туалетном столике возле кровати стопку перевязанных вместе писем. Почерк на конвертах был таким знакомым, и ее сердце бешено заколотилось.

— Мэй, откуда это здесь очутилось? — спросила она у служанки.

— Это я их сюда положила, миссис Патриция. Их принес для вас мистер Миллер. А ему отдал их в Бостоне отец полковника, который попросил передать вам эти письма. Это письма полковника к вам, все те письма, что не дошли до вас.