Колдовской час

— Нет, — ответила я. — Даже Мастера не контролируют созданных ими вампиров. Обычно у них есть телепатическая связь, и Мастер может призвать другого — заставить его прийти к Мастеру. Судя по тому, как мой отец пытался это описать, существует более тесная связь. Не совсем, как у родителя и ребенка, но нечто покровительственное. Но она получила не так много моей крови, так что, вероятно, здесь ее не будет.

Это будет не проверить, если Ронан не позволит мне к ней снова приблизиться. А я ему не нравлюсь, и он мне не доверяет.

— Тяжела жизнь Суперов, — произнесла Лулу, делая глоток. — Поэтому я отказалась от всего этого.

— Ты могла бы использовать свою силу во благо, — сказал Алексей, и во взгляде, который она бросила на него, не было ничего дружелюбного.

— Прошу прощения?

— У тебя сильная магия. Я могу это сказать. — Он пожал плечом. — Такая растрата, если ты ей не пользуешься.

Лулу напряглась.

— Ты не знаешь ничего ни обо мне, ни о моей магии.

— Я знаю достаточно, — ответил он.

— Думаю, тебе не следует лезть не в свое дело. Власть портит людей, — сказала она. — Она меняет человека, который ей пользуется. Меняет окружающих. Она становится рычагом воздействия, чем-то, чего боятся. Просто посмотри вокруг, — произнесла она, покрутив пальцем в воздухе, показывая хижину. — Весь этот курорт состоит из оборотней, которые не хотят, чтобы люди знали, кто они такие. Это не так уж сильно отличается от того, что сделала я.

— Они по-прежнему остаются оборотнями, — произнес Алексей.

— А я та, кто я есть, — сказала Лулу. — Я не могу это изменить. Но я не единственный человек в мире, обладающий способностями, которые не использую. Людей, говорящих на нескольких языках, не порицают за то, что они не выбирают карьеру переводчика. И если людям позволено иметь способности и не использовать их, то и мне тоже.

Я не могла с этим поспорить — и не стала бы, даже если бы захотела. Ее магия — ее наследственный дар и бремя — это ее личное дело.

Алексей просто внимательно смотрел на нее, молча и спокойно, а потом кивнул. Признавая то, что она сказала.

— Итак, — произнес Тео, нарушая последовавшее неловкое молчание, — каково это было?

— Каково было что?

— Укусить. И это не похотливый интерес, — добавил он, невинно подняв руки и улыбнувшись Коннору. — Мне просто любопытно.

— Это было… странно, — ответила я после секундного размышления. — Мысленно это было похоже на насилие — учитывая обстоятельства. Но физически это казалось естественным. Свойственным вампиру. Раньше я уже кусала вампиров — двоих. Обоих в Париже, но там все было иначе.

— Кого это ты кусала? — спросил Коннор, всем своим внешним видом как бы спрашивая «Кого мне нужно покалечить?»

Я перевела на него взгляд и ухмыльнулась.

— Одинокий вампир в Париже остается одиноким вампиром в Париже.

Он хмыкнул.

— Ты когда-нибудь пробовала кровь оборотня?

Жар так быстро прилил к моим щекам, что я могла бы загореться. С одной стороны, у нас был совершенно обычный разговор о наших природных биологических процессах. Но за этим скрывалось нечто большее — любопытство, предвкушение, интерес.

— Не пробовала, — ответила я, не сводя с него глаз. — Ты предлагаешь?

— Здесь становится жарковато, — произнесла Лулу, поднимаясь со своего места, — и это весьма непрозрачный намек, что нам пора уходить.

Коннор лишь улыбнулся… по-волчьи.

— У нас есть план на завтра? — спросил Тео.

— Мы проверим, привели ли к чему-нибудь поиски, — ответил Коннор, — поговорим с Бейо и посмотрим, к чему это приведет.

Мы подошли к двери хижины. Они перегнали фургон на большую стоянку примерно в сорока метрах от хижины.

— Хотите, я провожу вас до фургона? — спросила я. — Или Коннор может.

— О, я не собираюсь возвращаться в фургон.

Я перевела взгляд на Коннора, выгнув брови.

— Почему это?

— Потому что я не собираюсь приближаться к кошке. — Он посмотрел вверх, потом в сторону окна. — Она пялилась на меня через окно.

— Она смотрела на улицу, — произнесла Лулу. — Ты просто случайно оказался там.

— В ее глазах была злоба.

— В ее глазах всегда злоба, — сказала Лулу. — Такова ее натура. — Она поднялась. — Пошли, Лиз. Можешь проводить меня. Ты достаточно храбрая, чтобы встретиться с ней лицом к лицу.

— Я живу с ней, — указала я. — Она знает, где я сплю. Увидеть ее через окно — просто цветочки.

* * *

К тому времени, как мы вышли на улицу, воздух остыл, с озера дул приятный ветерок. Это был намек на приближение зимы, которая здесь будет еще суровее, чем в продуваемом всеми ветрами Чикаго.

Тео держался в нескольких шагах позади нас с Лулу, давая нам возможность поговорить.

— Он ее боится, — сказала Лулу, пока мы шли по заросшему травой полю. Я старалась не думать о том, что может по нему скользить.

— У него нет причин бояться, — произнесла я. — Он огромный, что в виде человека, что в виде волка.

Лулу прыснула со смеху.

— Как будто ты знаешь.

— Контекстные подсказки, — с ухмылкой сказала я.

— Слушай, с психической точки зрения, если брать во внимание характер и великолепие, то она весит целую тонну.

Я взглянула на нее.

— Почему ты лижешь задницу кошке?