Колдовской час

— Две новости, — произнесла Петра. — Первая, мы с Тео передали ваши новости Юену, а еще звонил Габриэль Киин. Юен говорит, чтобы вы были осторожны, предоставляли обновленную информацию, когда сможете, и следили за своей шестеркой. Ты знаешь, что это за шестерка?

— Знаю, — ответила я, скривив губы. — Почему Тео не ответил?

— Потому что здесь дым коромыслом.

У меня ёкнуло сердце, и я представила летающих монстров и магические битвы.

— В Чикаго? Что случилось?

— О, ничего связанного со Сверхъестественными. Тео только обнаружил, что сегодня на аукционе выставлен экземпляр четвертых «Властелинов разума». Он участвует в торгах. Если честно, Юен пришел за моральной поддержкой.

Готова поклясться, что мои ментальные тормоза взвизгнули, когда мысли застопорились.

— Экземпляр чего?

— В каком состоянии? — спросил Коннор, прежде чем Петра успела ответить.

Я просто вытаращилась на него.

— Что? — спросил он с ухмылкой. — Это очень важный комикс. Первое появление Серебряного Чемпиона.

Я нахмурилась.

— Это он перешел от убийства оборотней к работе с ними, верно?

— Он, — ответил Коннор. — И они вместе сражались против Капитана Голиафа.

Увидев, как просветлело его лицо, я поняла, что мы уже говорили об этом раньше — много лет назад, когда Коннору было лет четырнадцать-пятнадцать. У него была огромная коллекция комиксов, но он уже достиг возраста, когда считал, что увлекаться чем-то — не круто, по крайней мере, тем, во что не вовлечены его дружки-оборотни.

Мои родители взяли меня к нему домой на ужин, где к нам также присоединились Лулу и ее родители. Пока наши родители разговаривали, мы зависали в подвале, обшарпанном укрытии, которое недавно заставили коробками с комиксами.

— Ты наконец-то уезжаешь далеко-далеко? — спросила Лулу.

— Комиксы, — произнес Коннор, листая один из них. Я подкралась к нему сзади, просматривая страницы. Они были красиво нарисованы, акварелью и выразительными линиями.

— Кто такой Серебряный Чемпион? — спросила я.

— Убийца оборотней, — ответил он, а потом закрыл его и бросил в ближайшую коробку. — И прежде чем ты начнешь язвить, негодница, в конце концов он поменять точку зрения. У каждого мужчины свой путь, — добавил он с напускной серьезностью. Он сидел на скамье для жима в джинсах и футболке, поднимая гирю и изо всех стараясь выглядеть так, будто не очень старается. — Я от них избавлюсь.

— Зачем? — спросила я его. — Ты же любишь комиксы.

Он пожал плечами и начал делать сгибания.

— Я вырос из них. Вы еще дети, — произнес он с дерзкой усмешкой. — Вы не поймете.

Он был балбесом, но он был прав. Мне было тринадцать, у меня имелись собственные коллекции, которые охватывали детство и юность. Голографический лак для ногтей — который становился Очень Серьезным Делом для девочек старше меня — и Барби-вампиры, в которые я играла не так уж долго, но не могла расстаться.

— Я многое понимаю, — сказала Лулу, закинув ноги на кофейный столик. — Например, я понимаю, что тебе придется потратить гораздо больше времени на поднятие этих тяжестей.

Тогда он был худым, как тростинка, и у него даже близко не было той мускулатуры, которой он достиг по прошествии времени.

— Почему бы тебе не подойти сюда и не поднять ее, ведьмочка?

Ее глаза загорелись огнем, ей не нравилось это слово.