Колдовской час

Прошло несколько секунд, и дверь открылась, мне сквозь щель ухмыльнулся Трэйгер.

— Ты ошиблась хижиной, вамп?

— Спасибо, что признал мою природу, — ответила я и обрадовалась, увидев раздражение, вспыхнувшее в его глазах. — И нет. Я пришла поговорить с тобой.

— Мне нечего сказать ни тебе, ни кому-либо еще.

— Очаровательное поведение.

— Я здесь не для того, чтобы кого-нибудь очаровывать, тем более вампира.

— Да, ты уже говорил. Ты встречался с Пэйсли, когда она погибла.

— И что?

— Готова поспорить, ты знал ее лучше, чем кто-либо другой.

— Да, знал. Почему тебя это волнует? Ее больше нет.

— Так и есть. И мне любопытно.

В его глазах мелькнула боль, такая же острая и зверская, как та, что я видела у Данте. Но она изменилась, превратилась в гнев, пылкий и мучительный.

Он повернулся и вошел в хижину, оставив меня в дверях, затем растянулся на диване, уставившись в темное окно за ним.

— Задавай свои вопросы и проваливай. Как будто это имеет какое-то значение. Клан — это клан. Кэш, Эверетт и остальные будут делать только то, что им, черт возьми, вздумается, а что думаем мы, не имеет значения.

Приняв приглашение, я вошла внутрь и закрыла дверь. В воздухе витала только обычная магия оборотней. Ничего испорченного, ничего расщепленного.

Я огляделась. Это была одна из самых маленьких хижин, и она была еще более захудалой, чем наша. Мебель потрепана по краям, поверхности не совсем чистые, то тут, то там валяются банки.

Было интересно, как каждая семья начинала с одинакового базового строения, одинаковой хижины, которая практические эволюционировала, чтобы соответствовать их личностям, их образу жизни. Здесь особого прогресса я не заметила.

— Для меня это имеет значение, — сказала я, подходя к дивану. Я поглядела на мягкое кресло, коричневая кожа которого выцвела и была испещрена трещинами, подумывая, не сесть ли, но решила постоять. Учитывая его отношение, я лучше останусь на ногах. Буду готова на случай, если он набросится. В прямом и переносном смысле.

Глаза Трэйгера стали холодными, злыми.

— Может ты, блин, и большая шишка в Чикаго, но здесь ты никто. Так почему бы тебе не свалить отсюда вместе со своими вопросами и не оставить нас в покое?

Как много злости. И поэтому я выбрала честность.

— Потому что я думаю, что в этом клане что-то происходит. Я не совсем уверена, что именно, но здесь много злых людей. И двое мертвы. Я бы предпочла, чтобы их не стало больше.

Он лишь посмотрел на меня с суровым выражением лица.

— У нее были враги?

— У Пэйсли? Нет. Конечно, нет. Она была хорошим человеком. Милой. Она со всеми была дружелюбной.

— Ты думаешь, ее смерть была несчастным случаем?

Его губы сжались в тонкую линию.

— Меня там не было, не так ли? Никого не было. Клан говорит, что это был несчастный случай.

— А что ты думаешь по этому поводу?

— Клан такой, какой он есть. Он действует так, как действовал всегда. Что я думаю по этому поводу, не имеет значения.

— Как ты думаешь, кто убил Лорена? — спросила я.

Он выглянул в окно. Я бы дала ему лет девятнадцать-двадцать, а из-за этого он стал выглядеть еще моложе. Ребенок, ненавидящий несправедливость мира.

— Откуда, черт возьми, мне знать?

— Тебе лучше знать, чем мне, — ответила я. — Он тебе не нравился.

Выражение его лица не изменилось, но и возражать он не стал.

— В домике ты сказал, что он не принес клану ничего, кроме неприятностей, — произнесла я. — Что ты под этим имел в виду?

— Он был козлом, и он мертв. Так какая разница?

— Потому что кого-то это беспокоило настолько, чтобы его убить, — указала я. — Ты знал, что он был последним, с кем Пэйсли говорила перед смертью? И она из-за чего-то злилась, когда это произошло?

В воздухе затрещала гневная магия. Ему не понравилось предположение, что Лорен и Пэйсли были вместе — или он об этом не знал.

— Кто сказал?

— Сказали те, кого я спрашивала. Ты что-нибудь об этом знаешь?

Он встал так быстро, что я чуть не вздрогнула от неожиданности; потом он подошел ко мне.

— Ты гребаная лгунья. Я хочу, чтобы ты убралась из моего дома.

Я действительно устала от того, что оборотни говорят мне, что делать. И монстр заинтересовался хлестким ударом его гнева.

— Ты боишься, что кто-то будет задавать вопросы? — спокойно спросила я, понизив голос и отказываясь двигаться, отступать назад.

От этого вызова его глаза зажглись.

— Я ничего не боюсь.

— Лорена?

— Ничего, — ответил он низким и угрожающим голосом. — Даже разнюхивающих вампиров.

Открылась дверь. Вошла Джорджия с пакетом продуктов в руке; позади нее Коннор нес еще два. Они положили пакеты на стол и замерли, увидев эту сцену. А я оглянулась на них, пытаясь выяснить, почему они только что пришли в хижину Трэйгера.

— Привет, — осторожно произнес Коннор, подмечая наши позиции, огонь в глазах Трэйгера, пока он оценивал ситуацию. Анализировал. — Что происходит?

— Мы с Трэйгером просто разговаривали, — ответила я и посмотрела на него, отказываясь отступать.

Я чувствовала осмотрительный, но тяжелый взгляд Джорджии, как будто одного этого было достаточно, чтобы удержать Трэйгера, не дать ему натворить глупостей перед принцем. Или с ним.