Колдовской квест

Ирка неловко затеребила край юбки. Коня она, допустим, так и не увела, а Гранчо их, малька малахольного, маньяка-душителя, не то что усыпить – прибить мало. Но выглядело все это и впрямь как-то… паршиво… Цыгане ведь ей и правда помогли.

– Богданке зачем глупостей наговорила, смутила мальчишке душу? Пусть никчемный он, не справжний ром – ни коня свести, ни хлыстом поучить…

Ирке показалось или в глубоких тенях у входа в башню, там, где недавно скрывалась сама Замбила, что-то шевельнулось? Чуть дрогнул воздух, будто кто-то страшным усилием воли сдержал негодующий возглас?

– …а все равно насмехаться нехорошо, – стоящая спиной ко входу Замбила ничего не заметила. – Зачем обманула, зачем сказала, что его отец богатый ждет?

– Я не говорила, что богатый, – не совсем по существу возразила Ирка.

– Сказала, что инженер, – немедленно уличила ее Замбила. – Инженеры на панских заводах большие начальники, панское жалованье получают, сами все как есть паны: дома у них панские, кони, коляски, в столицы ездят, пани их в шелках да бархатах ходят, на пальцах каменья драгоценные носят – или Замбила никогда панов инженеров не видела? А дети инженерские справжними панычами растут, учителей заграничных им нанимают. Какой из Богданки инженерский сынок? Его отец цыган был, плохой цыган, завалящий цыган, под забором сдох, пропойца, тьфу! – Замбила сплюнула.

В тенях ничего больше не шевелилось и никаких негодующих возгласов слышно не было. Ирка поняла, что ошиблась – прячься там и вправду Богдан, он бы о своем отце таких гадостей молча слушать не стал.

– Неправда, – устало возразила Ирка, сама не зная, зачем возражает – все равно здесь и сейчас ей никто не поверит. – Неправда, – уже от чистого упрямства повторила она. Просто ей не нравилось, когда пусть даже в ненастоящем мире игры о хорошем человеке говорят такое. – Ничего я не насмехалась! Отец у Богдана классный, хоть и не такой богатый, как вы думаете! Он своего сына любит! Он с ума сойдет, если Богдан не вернется! И мама тоже! Кстати, они бы своего сына не разрешили никчемным называть! Богдан знаете сколько всего умеет: на мечах дерется, из лука стреляет…

– Ты еще скажи – читать-писать умеет. Инженерский сынок, – тоном глубокой насмешки перебила Замбила. – Хватит про Богданку врать-то! Лучше ответь, с парнями что сделала? – продолжала укорять она. – Какие парни, все трое, красавцы, силачи, справжние ромы! Лежат в урдоне, слабые, как дети малые, будто всю силу из них высосали, ай, зачем ты их силы лишила, зачем обидела, разве ж цыгане тебя обижали?

– Подожди, какие еще трое? – опешила Ирка, сообразив, что вот теперь ее обвиняют в чем-то непонятном. Об инклюзниках, что ли, речь? – Те, которые к Наде-Ане-Вере на повозку залезли?

– Какие еще Надя-Аня-Вера? – Замбила поглядела на Ирку столь же недоуменно. – Зачем так глупо обманываешь, гадалка, совсем дурой старую Замбилу считаешь? Сроду у нас в таборе никаких Нади-Ани-Веры не было!

– Но… Как же… – Ирка растерялась совсем. Она ведь отлично помнила и «оцыганившихся» красоток из «Манагры», и запрыгнувшую к ним троицу кудрявых смуглых инклюзников, и кибитку, вдруг показавшуюся Ирке странно тихой, и… неприметную темную птичку, что, суля несчастье, металась над полотняной крышей. А может, это у самой Ирки с памятью не все в порядке, как у Богдана? Или… Только у Ирки и не в порядке, а у остальных все нормально? И никакой Богдан не ее друг, а действительно цыган?

– Много зла ты табору принесла, – почуявшая Иркину растерянность, Замбила теперь говорила особенно веско. – Сжечь бы тебя, как в старину ведьм жгли…

У Ирки в голове невольно метнулось: в это время, какое оно ни есть, ведьм, значит, уже не жгут. И то хорошо.

– Да только табору давно гадалка нужна, ворожка нужна, знахарка нужна, – будто торопясь успокоить Ирку, сбилась на скороговорку Замбила. – Тебя нам сама Черная Богиня, цыганская богиня, Черная Кали послала, чтоб ты с нами осталась…

Ирка непонимающе смотрела на тетку. Что значит осталась? Здесь? И Богдан с ней? А Танька неизвестно где! Нет уж! Еще чего не хватало!

Видно, эти мысли отразились на Иркином лице, потому что тетка зачастила еще стремительнее:

– Боишься, мы тебя обижать станем? Не бойся! Цыгане своих не обижают…

– Какая я вам своя! – невольно вырвалось у Ирки. – У меня совсем другая жизнь! Я не цыганка!

– Ай, послушайте ее! – похоже, за неимением других слушателей, Замбила обращалась к медведю. – Богдан – не цыган, сама – не цыганка! А смуглая чего, и волос черный – настоящая ромка! Наша ты! – не желая слушать больше никаких возражений, припечатала Замбила. Потом задумчиво добавила: – Я так думаю: тебя русские маленькой украли…

Это был предел – у Ирки голова пошла кругом. Цыганами, ворующими детей, ее еще бабка запугивала, но чтоб наоборот…